Греховный намек
Шрифт:
– Заново построить нашу жизнь? – переспросил он насмешливо. – Что, вместе? Трудно поверить, что ты считаешь, будто это возможно.
– Я не знаю, возможно ли это, – честно ответила Софи. – И не знаю, с кем собираюсь жить дальше.
«Может, с обоими?» – промелькнуло у нее. Она не посмела сказать это вслух, но вдруг представила, как стоит между Гаретом и Тристаном, держа их за руки.
– Ты должна остаться со мной.
– Знаю, что ты этого хочешь. Только не уверена, что соглашусь.
–
Она долго и пристально смотрела на него, наконец сказала:
– Для начала… не обращайся со мной как с врагом.
Из горла Гарета вырвался стон.
– Черт возьми, Софи! Я не хочу вражды между нами! – Он отошел от нее, но тут же резко к ней повернулся. – Софи, я… Я люблю тебя.
Она замерла. И какое-то время они молча смотрели друг на друга с противоположных концов комнаты. А густой темно-красный ворс обюссонского ковра простирался между ними подобно пропасти.
– У тебя странный способ это доказывать, – заметила наконец Софи.
– А что бы ты сделала, если бы любила человека, который любит другую?
– Не знаю.
– И где же решение? Позволить тебе его любить? Позволить ложиться с ним в постель?
– Не знаю.
Софи прижала пальцы к вискам, пытаясь унять головную боль.
– Я этого не допущу, – заявил Гарет. Он приблизился к ней и опустил руки ей на плечи. – Ты моя. И всегда была моей, с самого детства. Я никогда не отдам тебя ему. Никогда!
– Но ты же отдал…
– Я тогда даже не помнил своего имени! А если бы знал – никогда не позволил бы ему прикоснуться к тебе! – Он утер лоб ладонью. – Я думал, ты подождешь. Ты ведь обещала ждать…
– Я ждала! – Софи застонала. – Ждала семь нескончаемых лет!
Он отступил на шаг и пристально посмотрел на нее, посмотрел прямо ей в глаза. Потом, приблизившись, сказал:
– Ты все еще любишь меня, Софи? Или после всех этих перемен твоя любовь угасла?
– Я никогда не переставала любить тебя, Гарет. Но люблю и Тристана. Прости, но точно так же, как я не смогла забыть тебя, я не смогу забыть и его, хотя ты вернулся.
Он со вздохом потупился, но тут же вскинул голову и посмотрел на нее сияющими глазами.
– Ох, Софи, Софи… Что же нам делать?
Она тоже вздохнула и покачала головой.
– Не знаю, Гарет.
– Но я не могу позволить вам встречаться. Каждый раз, когда я вижу вас вместе… – Он внезапно умолк.
Она кивнула:
– Да, понимаю. А вот в детстве все было по-другому.
Он прижался губами к ее виску.
– Позволь мне любить тебя, Софи. Позволь показать тебе…
– Нет, Гарет!
Он
– Как я могу коснуться тебя? Как могу с чистой совестью коснуться кого-то из вас?
Гарет взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Но ведь все уже решилось. Я твой муж.
– А у меня есть выбор?
В его глазах полыхала боль, когда он говорил ей в ответ:
– Ты моя жена, и у тебя нет выбора. Твой долг – находиться со мной рядом. И во всем подчиняться мне.
О Боже! Она на миг увидела прежнего Гарета, но он тут же попытался снова ее запугать!
Софи невесело рассмеялась.
– Опять ты угрожаешь мне? Может быть, силой потащишь в постель?
– Как твой муж, я имею на это право.
Ей показалось, она ослышалась. Вглядываясь в его лицо, Софи спросила:
– И ты сделаешь это со мной, Гарет? Неужели ты настолько изменился, что эти перемены уже необратимы?
В глазах его опять промелькнула боль.
– Почему ты думаешь, что я изменился? Ведь раньше ты никогда мне не отказывала. Откуда же ты знаешь, что в прошлой жизни я не изнасиловал бы тебя, если бы встретил сопротивление?
– Знаю, – коротко ответила она.
Он вздохнул и пробормотал:
– Не сегодня, Софи, не сегодня…
– То есть ты изнасилуешь меня, но не сегодня? Значит, завтра?
– Возможно, – ответил он, пожав плечами.
Глава 10
Гарет перевернулся на другой бок. С самой войны он плохо спал, а во сне его преследовали кошмары. Он ненавидел ночь, потому что приходилось снова и снова выносить весь этот ужас.
В ушах гремела пальба. Раненые кричали и падали вокруг него, а кровь лилась рекой. Он взглянул на свои руки – липкие, ярко-красные от капавшей с них крови.
– Убирайтесь! – завопил он ублюдкам, стрелявшим в него. Если бы только они оставили его в покое… О, тогда он сумел бы найти способ спасти своих людей.
Но стрельба не прекращалась. Французы упорствовали, пытаясь убить его.
Тут вдруг откуда-то раздался мягкий женский голос, и он сразу успокоился. Еще не до конца проснувшись, он приподнялся. Его трясло как в ознобе. И становилось все холоднее, потому что простыни были мокрые от пота.
– Жоэль? – прошептал он, потянувшись к ее мягкому роскошному телу.
– Нет, Гарет. Это я, Софи.
– Софи? – прохрипел он, открывая глаза.
Софи в белой сорочке и с распущенными, доходящими до талии волосами стояла у постели, держа в руке свечу. Тусклый свет падал ей на лицо, превращая ее в прелестный призрак. Он натянул одеяло повыше, чтобы прикрыться.