Греховный соблазн
Шрифт:
Едва они спешились во дворе гостиницы, появился Дитер, взял лошадей и увел в стойла, ворча, что им давно пора передохнуть. Войдя в обеденный зал, маркиз и Кристина увидели, что здесь яблоку негде упасть. Помещение с деревянными стенами и грубыми потолочными балками было забито посетителями. Но при виде столь знатных господ компания немедленно потеснилась, освободив столик перед камином, в котором пылал огонь.
— До чего же я люблю раннее утро! — вздохнула Кристина, снимая перчатки. — А вы?
— Иногда.
— Тут вы правы. Простые удовольствия: свежий воздух, яркое солнце, хорошая еда…
— И приятное общество.
Она вдруг ощутила, что они одни во всем шумном зале… и вообще в мире.
Наверное, он почувствовал то же самое, потому что поспешно сменил тему:
— Искренне благодарю вас за будущее спасение от леди Моффет.
— О, ничуть не возражаю против ее компании.
Чары развеялись. Кристина положила шляпу на стол, рядом с перчатками.
— Я спрошу ее о новорожденном внуке, и тогда останется только слушать.
Поймав взгляд Дитера, входившего в зал, она извинилась и направилась к нему. Они обменялись несколькими фразами, и Кристина, улыбаясь, вернулась к Максу.
— Они сумели найти для него место на кухне, даже в этой безумной толчее. Сегодня, видимо, в городе базарный день. Здесь очень тепло, правда?
Она принялась расстегивать жакет.
— Вы так же голодны, как я? Должно быть, прогулка на свежем воздухе помогла.
Стянув жакет, она бросила его на стул.
«Ей не следовало этого делать», — думал Макс, стиснув зубы и не отрывая глаз от ее груди, вздымавшейся под тонким шелком блузки. Он так увлекся, что с трудом припомнил ее вопрос.
— Я всегда голоден, независимо от свежести воздуха.
Ответ неожиданно приобрел двойной смысл, и Макс мысленно одернул себя. Кажется, он забыл об осмотрительности.
Кристина бросила на него быстрый взгляд:
— Судя по вашему виду, у вас, должно быть, немалый аппетит.
Каждое ее слово звучало в его ушах откровенным призывом, и он снова выругал себя за столь непристойные мысли. Ясно ведь, что она давно забыла о своем желании мстить. В любом случае она слишком неопытна в постели.
— Хотите чаю или кофе? — спросил он, сознательно переводя беседу на нейтральные темы.
— А вы?
Ну вот. Опять. Невозможно и подумать о том, чего бы он хотел, тем более когда наверху столько пустых спален! Но она не из таких.
— Предпочитаю кофе, — ответил Макс, из последних сил игнорируя тлеющее в крови желание.
— Значит, кофе.
— Можете заказать чай.
Он не желает видеть ее такой уступчивой, особенно когда глаза застилает похоть.
— Нет, кофе звучит неплохо в холодное утро. Обожаю, когда он горячий, сладкий и со сливками.
Господи милостивый, неужели под маской скромницы кроется куртизанка? Горячий, сладкий, сливочный… столь же манящий, как сама она. И на какой-то сумасшедший миг ему
К счастью, рядом появилась молодая служанка, принявшая заказ, иначе он вряд ли смог бы и дальше вести себя как джентльмен, несмотря на то что рядом было полно людей, а она оставалась настоящим младенцем в чаще амурных интриг. И когда девушка ушла, Макс стал расспрашивать о сыновьях Кристины в отчаянной попытке погасить разгоравшееся пламя.
Они говорили о школе, учителях, предметах, которые больше всего нравились мальчикам, и постороннему взгляду маркиз мог показаться любящим родителем, до того уместны были его замечания и рассуждения. Когда принесли кофе и завтрак, они дружно принялись за еду, весело пересмеиваясь, как давние и хорошие друзья. Кофе действительно оказался горячим и сладким и чересчур возбуждал чувства, которые не требовали возбуждения: их близость и без того была достаточным стимулом. Поэтому, еще не доев омлет, Кристина испытала горячечную пульсацию в том месте, где ранее не возникало ничего подобного. Она незаметно заерзала на стуле, но с каждым движением приятные ощущения усиливались вместе с легким покалыванием между бедрами.
Макс все заметил. Ее неловкость, разрумянившиеся щеки, усилившийся аромат духов, смешанный с запахом разгоряченной кожи. Прекрасно разбирающийся в предательских признаках возбуждения женщины, он не знал, что предпринять.
Он никогда не отказывал той даме, которая сумела его заинтриговать… никогда. И ее неопытность и мотивы потеряли свое значение. Всего полчаса назад он думал иначе.
Так ли уж важно разыгрывать рыцаря? И был ли его отказ благородным, или он попросту боялся связываться с порядочной женщиной? Становился в позу джентльмена ради Кристины или потому, что не желал брать на себя труд обучать ее постельным играм?
— Вы уже доели?
Она явно спрашивает не о том, сыт ли он.
— Если желаете. Хотите уехать? Сейчас пойду за Дитером, — предложил он, откладывая вилку и пытаясь прочесть ее мысли. Он по-прежнему не был уверен в себе.
— Я отослала Дитера.
Сердце его тревожно забилось.
— Думала, вы не будете против.
«Против того, чтобы поиметь тебя? — подумал он. — Ни в коем случае».
Но промолчал, боясь напугать ее неистовой силой своего желания. Он оглядел комнату, пытаясь понять, подслушивает ли кто-то их разговор.
— Я вас смутила?
Он тихо фыркнул и, когда она улыбнулась, неожиданно тоже улыбнулся.
— Черт с ними, с приличиями. Хотя я считаю, что во всем виноваты только вы.
Вместо того чтобы расстроиться, Кристина довольно кивнула:
— Преодолели свои угрызения совести?
— Более или менее. — Его глаза хищно блеснули. — Надеюсь, вы станете следовать правилам.
— А разве существуют правила?
— Обязательно, дорогая. Всегда и во всем.
— А по виду вы не из тех, кто склоняется перед авторитетами.