Гремлин. Первый шаг
Шрифт:
– Ого.
– Наргел щелкнул пальцами.
– А вы поэт, уважаемый Джурсш.
– Нет, - я мотнул головой и помучившись для вида выдал:
Чу, трубы грянули! Крылатых кораблей,
Покрылась облаком станица золотая,
Корабль вбежал, и вот среди зыбей
Качаясь плавает, как лебедь молодая.10
– Ого!
– Опять выдал Наргел и еще раз щелкнул пальцами.
– Если это описание корабля, то хотел бы я посмотреть на него в море!
– Он хохотнул.
– Сколько он протянет!
– Наши корабли не тянут, они плывут! Летят над волнами! А эта куча бревен плыть никак не сможет!
– Я демонстративно набычился и уперся взглядом в Наргела, он уже совсем хотел
– Поверьте, уважаемый Джурссш, - Антор жестом дал понять Наргелу, что пора и делом заняться, - может, очень даже может. Это один из лучших кораблей флота его Императорского Величества. Но позвольте вернуться к прерванному разговору.
– Я намеренно проводил злым взглядом удаляющегося Наргела и согласно кивнул.
– Вы говорили о Пушкине, не могли бы прочитать еще что-нибудь из его стихов? О кораблях, это же были его строки?
– Его, - буркнул я и переступил с ноги на ногу демонстрируя сменяющее раздражение смущение.
– Я не уверен, что на языке людей это будет звучать столь же прекрасно, - поразмышляв для вида еще пару мгновений заговорил я, - но я попробую:
Пещеры новой ход, очей очарованье,
Приятна мне твоя манящая краса,
Люблю я скрытое в тебе о новом знанье,
Багрец и золото что спрятала стена.
Твой ветра шум, что свежее дыханье,
И мглы твоей прекрасны телеса.11
– Это прекрасно!
– Откровенно восхитился Антор.
– Но это не весь стих, я чувствую.
– Да, - кивнул я, - это только начало.
– А дальше.
– Попросил он и тут же извинился за свою несдержанность.
– К сожалению я воин, не чтец.
– Я покачал головой с покаянным видом.
– Нас учат литературе и искусству, но больше внимания все же уделяется воинским дисциплинам.
– Хотя бы о чем там дальше.
– Приняв мои извинения попросил Антор.
– О прекрасном что скрывает неизведанное.
– Вздохнув, словно извиняясь, ответил я и, - Verfluchte!12 - неожиданно обнаружил себя в боевой стойке с топорами в обеих руках. Сионы шарахнулись в стороны окутавшись серой дымкой, матросы бросились врассыпную вмиг очистив всю палубу. Мне даже неудобно стало, так всех перепугать всего лишь из-за того, что корабль поплыл.
Но как поплыл! Он сорвался с места словно взбесившаяся лошадь! Заложил просто невозможный при его габаритах вираж разворачиваясь и помчался от берега все ускоряясь. Непонятно откуда взявшийся ветер дул точно в нужном направлении до треска надувая гигантский парус. Я смущенно убрал топоры и извинился. Сионы только улыбнулись.
– Сион Наргела видимо задели ваши рассуждения о корабле, уважаемый Джурсш.
– Хохотнул Тармин.
– Реши показать все, на что способна его лапочка.
– Да уж, такой прыти от этого плавучего корыта я никак не ожидал.
– Согласился я, а про себя подумал, что вообще это не честно: судно набирало ход уверенно маневрируя среди прибрежных отмелей не за счет умения кораблестроителей и мастерства команды, а волей одного человека - сиона-кэпа Наргела, что стоял на мостике закрыв глаза и лишь шевелил руками меняя направление ветра. Двум крутившим за его спиной огромный штурвал матросам оставалось только подруливать.
– Да, - поддержал его Антор, - завтра утром уже будем в Коста. Глава 12.
Портовый город Коста.
В порт Коста прибыли с первыми лучами рассвета, то есть, по моим расчетам чесали со скоростью не меньше пятидесяти вириг в час. Поразительно! При этом на волнах эту плавучую чушку не трясло и не шатало, а создаваемый кэпом попутный ветер компенсировал встречный оставляя пребывание на палубе
Наверное половину пересмотренных мною ужастиков ему пересказал. При этом, я обратил внимание, что если рассказывать просто вспоминая - реакция одна, а если рассказывать стараясь воспроизводить в голове картинки - реакция у него другая и более глубокая. Я ему когда рассказывал про Черных ходоков - понятия не имею кто это, на ходу придумывал, почему-то вспомнил про дементоров из «Гарри Потера» и пока говорил все время у себя в голове картинку крутил: эти их разинутые рты, рваная мешковина, костлявые руки, вой и так далее. Так вот, когда повествовать закончил и на Автора посмотрел, у того пот по виску тёк, глаза на выкате и кажется даже волосы дыбом стояли. Итого: если во время рассказа представлять всю эту ужасно-фантастическую ахинею, эффект лучше.
Короче, рассказывал много и Антор удовольствие (хи-хи-хи) получил, уж седых волос у него точно прибавилось. Но и я в долгу не остался, попытался расспросить его о жизни на континенте, как смог. Антор с удовольствием рассказывал, но его рассказ был столь явно рафинирован, что большую часть я просто пропускал мимо ушей, все равно все запишется, вот пусть Тень потом и разбирается. Внимательно слушал лишь о городах и всяких тварях обитающих в Пустых землях западнее Труса. И в пучинах морских над которыми как сумасшедшее неслось наше корыто. Короче, плодотворно и взаимополезно пообщались. Кстати: названия единиц времени сохранились без изменений. Удивительно. Только теперь считают двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи.
А потом я сослался на усталость и пошел спать. Незачем ему давать информацию о моей сверхвыносливости. Спустился в предназначенную мне каюту, не какой-то матросский кубрик, а именно Каюту, с большой буквы. Доводилось мне один раз путешествовать на «Queen Mary 2» в каюте «Princess Suite», вот очень похоже, только балкона нет. В остальном, один в один: драпированные мягкой, светлой тканью стены, гостиный уголок с мягкой мебелью и огромная кровать с отвратительно мягким матрасом. Даже небольшая полка с книгами и письменный стол есть. Итого: все мягкое, светлое, помпезное и напичканное какими-то энергетическими клубками любезно подсвеченными моими чудо-юдо сенсорами. Ну тут дело ясное: подсматривают, подслушивают и, возможно, даже поднюхивают. Очень хотят знать, как себя поведет зеленый дикарь в цивилизованных интерьерах. А раз так, то и повел я себя как истинный джентельмен. Внимательно осмотрел доставшуюся мне каюту обнаружив прекрасную, ничем не отличающуюся от современных, в той жизни, ванную комнату, очень приличный бар с ассортиментом вин и набором отвратительных бокалов из толстого стекла; возможно лучшими при текущем уровне развития стекольной промышленности. По крайней мере оконные стекла в трактире тоже качеством и прозрачностью не блистали.