Гремлин. Первый шаг
Шрифт:
Прим-сион, накинув на плечи любимый халат вышел из дома, неспеша прошел к столику, что так и остался стоять на лужайке недалеко от дома и сел в то же кресло, где еще вчера вечером сидел гремлин. Сметливая служанка уже спешила от дома подгоняя двух поворят тащивших на подносах сытный и вкусный завтрак. Махая вздохнул полной грудью и, не смотря на почтенный возраст, стал с интересом заглядывать в то и дело мелькавшее перед ним декольте сервировавшей столик служанки.
Сладкие мысли, больше присущие студиозиусу начальных курсов, прервал его секретарь и первый помощник Хотран буквально
Пока шокированный видом своего помощника Махая старался вздохнуть, тот доковылял до стола, трясущимися руками схватил бутылку вина, попытался налить в бокал, но быстро осознав бесполезность попытки присосался прямо к бутылке.
– Хотран?
– Тихо, вкрадчиво, растягивая гласные произнес Махая и, на всякий случай, приготовился атаковать.
– Что случилось?
– Гремлин.
– Всхлипнул Хотран откидывая пустую бутылку и падая в кресло.
– Уничтожить. Чебурашка. Он седой. Уничтожить. Мама. Мамонтенок. Убить Умку.
– Выдав этот непонятный прим-сиону набор, Хотран рухнул лицом на стол, накрыл голову руками и разрыдался.
Махая вскочил опрокидывая кресло, отмахнулся от спешившей охраны и щелчком пальцев накрыл лужайку непроницаемым Куполом. Вгляделся в сигнатуры Хотрана и в ужасе отшатнулся: такого хаоса в чувствах он не видел никогда! Вместо ровных потоков всегда стирающихся контролировать себя сионов, перед ним был рой рассерженных пчел. Бешеное, не связанное, хаотичное мельтешение в котором невозможно было вычленить основные, истинные чувства. Махая, чего с ним не было уже очень давно, растерялся.
– В Греческом зале мышь белая!
– Вскинулся Хотран и захохотал.
– Ну кто так строит!
Заходящийся в истерическом смехе Хотран помог прим-сиону собраться и он буквально вцепился в его сигнатуру жгутами сионы, сминая, выравнивая, сглаживая; стараясь привести её хоть к какому-то порядку. Махая рисковал, любой другой смертный после такой операции навсегда бы остался пускающим слюни идиотом, но другого выхода он не видел и надеялся, что это поможет Хотрану хоть немного прийти в себя и самостоятельно начать выравнивать свои сигнатуры. Бывший ученик его не подвел и спустя всего пару минут Махая почувствовал, что его усилия принесли результат. Немедленно прекратив: дальше Хотран должен справиться сам, он развеял Купол, велел охране расходиться по местам, а служанке принести «Жидкого Огня». Очень, очень-очень, крепкого напитка из Красной Пустыни - диких земель далеко на севере, за Островной Империей.
Когда Хотран наконец пришел в себя, прим-сион пододвинул ему стопку «Жидкого Огня» и невозмутимо сказал:
– Выпейте, Хотран, выпейте мой друг, вам не помешает. А потом расскажите, что послужило причиной вашего недостойного вида и поведения.
– Гремлин.
– Молчит?
– Повседневно, словно бы и без интереса спросил вернувший себе невозмутимый вид Махая.
– Наоборот.
– Мотнул головой его помощник.
– Слишком много говорит.
– Я никогда не сомневался в талантах нашего дорого Тагора.
– Усмехнулся Махая и отправил в рот кусочек рыбки.
– Нет больше дознавателя.
– Грустно констатировал Хотран.
– Как?!
– Махая чуть не подавился рыбой и был вынужден её выплюнуть.
– Как?! Гремлин мог его убить! Как вы допустили?!
– Гремлин велел ему умереть, - Голосом лишенным эмоций ответил Хотран.
– И он умер.
– Подробно.
– Резко потребовал мгновенно собравшийся Махая.
– Как и планировалось, мы доставили гремлина в специально оборудованную комнату в подвале Академии. Он не сопротивлялся. Даже когда его растянули за голову и за ноги, чтобы распутать и разоружить, не сопротивлялся. Даже шутил, спрашивал, как ему повернуться, чтобы нам было удобней. И когда его распяли на стене только посмеивался. Когда Дорел у него спросил, не хочет ли он сам все рассказать, до того как им займется Тагор док-Портер, гремлин ответил, что не хочет лишать уважаемого Тагора работы, да и интересно ему посмотреть, на что способны наши заплечных дел мастера.
– Как?
– Прервал рассказ Махая.
– Заплечных дел мастера, так он сказал.
– Очень интересно. Забавное и непонятное именование, хоть и в чем-то верное.
– Задумчиво проговорил прим-сион.
– Когда Тагор приблизился к гремлину с ножом и пригрозил начать отрезать ему пальцы по одному, гремлин только рассмеялся. Давай, говорит, режь, все равно за день новые вырастут. И предложил ему для эксперимента отрезать у него кусок кожи. Кожу Тагор снимать с него не стал, а сделал надрез на руке. Рана затянулась прямо у нас на глазах.
– А гремлин что?
– Уточнил Махая.
– Гремлин?
– Переспросил Хотран.
– Гремлин ничего, только посокрушался, что ему не видно порез и вежливо попросил Тагора резать там, где ему будет видно. «Уважаемый Тагор док-Портер, не могли бы вы резать так, чтобы и мне было видно» - захрипел Хотран пародируя гремлина - «И пожалуйста, если вам не сложно, комментируйте свои действия, мне было бы интересно изучить вашу систему пыток» - Хотран зло сплюнул, налил и выпил Жидкого Огня, скривился, но закусывать не стал и продолжил рассказ: - Тогда Тагор взялся за раскаленные иглы, на что гремлин только рассмеялся и начал подсказывать, куда их лучше втыкать чтобы жертве было больнее.
– И куда же?
– Перебил его Махая.
– Гремлин сказал, в суставы, - вздохнул Хотран, - и, дразня Тагора, сказал, что у него это не получится, так как он не знает болевых точек. А после этого посоветовал ему втыкать их под ногти, там вернее и проще, даже такой криворукий неумеха справится.
– Гремлин назвал Тагора док-Портер криворуким неумехой?
– Удивился прим-сион.
– Да.
– Кивнул Махая.
– И посоветовал ему идти торговать цветами.
– И что уважаемый Тагор?