Гремучий Коктейль 5
Шрифт:
— Нет, ну ты расскажи… как?!
— Достал… — выдохнул я, останавливаясь, — Неуч компактный. Ладно, нам всё равно Пиату ждать, так что слушай. Только дыши тише, паровоз. Сейчас аккуратно лезем на крышу, не волнуйся, она плоская.
Объяснять, что в многолюдном, но голодном Китае девки из бедных слоев населения воспринимаются расходником… было не очень-то и приятно. Хотя бы потому, что подобная практика существовала на самом деле, являясь неотъемлемой частью жизни солидного куска человечества. Еще хуже была история, которую рассказал мне Рао Тан — сам процесс прагматичного использования
— Варварство! — вердикт блондина был искренним и совершенно неправильным.
— Особенности культуры, — возразил я, призывая Фелицию, чья проекция была одета в темно-серую обтягивающую униформу, снабженную подобием капюшона. Объяснив внимательно слушающей девушке задачу, я вернулся к разговору, — Чтобы ты понимал до конца — если бы не было рабских караванов темных кланов, девушек в китайских деревнях вполне могли просто убивать еще во младенчестве. Китайцы любят размножаться, потому что их сыновья обязаны заботиться о стариках до самой смерти. Больше сыновей — меньше нагрузка. Дочери им обуза.
— Ну так почему он тебе таких красавиц-то отдал?! — мой товарищ, переварив новость, всё равно нашёл, на что возмутиться.
— Потому что изначально он привез их сюда с другими целями, — ухмыльнулся я, — Что-то в подарок Бронзовой Черепахе, что-то в качестве взятки или подарка. За четыре недорогих доспеха и парочку мелких обещаний я забрал всю партию. Девки, узнав, что я предлагаю будущее, в котором у них будет не только еда, но еще и муж, то есть нормальная семья, рыдали от счастья так, что нам пришлось вливать им успокоительное.
— … вот ты мне иногда кажешься чересчур добрым, — пробурчал парень, протирая свою винтовку от капель сконденсировавшейся влаги, — но потом, Кейн, я вспоминаю, с кем имею дело. Твоя жена и её горничная… они же воспитают армию.
— Именно.
Цену мирной жизни знает только солдат, прошедший через ужасы войны. У Кристины был живой пример в виде моего даймона.
Девушки вернулись одновременно, что Фелиция, что Пиата. Собравшись тесным кружком, мы начали просвещаться. Итак, сидим на крыше небольшого и очень закрытого складского комплекса, методично патрулируемого серьезными парнями. Патрули очень частые, вплоть до абсурда, люди разгуливают как вдоль заборов, так и между зданиями, постоянно пересекаясь друг с другом. Хуже того, метрах в пятистах отсюда один из городских арсеналов, в котором сидит гарнизон.
Нам нужно в центральный офис, в подвал. Там стоит сейф, который должен быть открыт утром одним из Оргазовых, а его содержимое способно доставить мне большие неприятности. Пиата нашла это железное уродище, но не смогла вскрыть, поэтому дальше идем мы с ней, оставляя Костю на крыше прикрывать
— Напомни, что мы делаем, если поднимется тревога? — Азов определенно жалел, что в это всё ввязался.
— Не оставляем свидетелей, друг, — похлопал я его по плечу, — никто не должен знать, что мы были здесь.
Быть неуловимым ниндзя, скрытым от глаз смертных, довольно просто, если ты приблизительно знаешь, где должен идти патруль, а еще у тебя есть глаза на затылке. Плюс маленькая невидимая эйна, прикрывающая… откуда-то. Знай себе крадись, делай короткие перебежки, выжидай, пока редкий луч прожектора с вышки уберется куда подальше. Или, наоборот, потому что патрульные от двигающегося луча отворачивают рожи, не желая ослепнуть.
Но ты не можешь быть настолько же неуловимым ниндзя, как твоя спутница просто потому, что ты больше её раз в десять!
— Теперь нам снова на крышу, — губы миниатюрной девушки касаются моего подзамерзшего уха, — Ты же не пролезешь меж прутьями?
В офисном здании, массивной двухэтажной кирпичной хибаре, высота небольшая, но крыша покрыта черепицей, а стены влажные из-за прошедшего дождя. Лезть туда, наверх, чтобы потом спуститься в цокольный этаж — нехилый и рискованный крюк. А окна цоколя — вот они, забраны решеткой, через которую и проникла внутрь эйна.
— Пиата, ты мне друг? — спрашиваю я.
— Друг, — серьезно кивает мелкая и остроухая девчонка.
— Никому не рассказывай о том, что сейчас увидишь.
Холод Сильверхеймов штука ультимативная, хоть и излишне яркая на мой вкус. Она позволяет мне, буквально нырнувшему в грязь, быстро и тихо выломать три прута из решетки, тут же затирая ярко искрящийся иней на оставшихся «пеньках». Стекла нет, о нем позаботилась эйна, а значит, вход открыт. Проникаем внутрь, в пыльное и неубранное помещение, забитое разным деревянным хламом.
— Ух, как ты умеешь! — восхищается подруга, глядя на продолжающий сиять белым палец, который я в данный момент использую в качестве фонарика.
— Это один из самых больших моих секретов, — шепчу я, — Веди к сейфу!
Грязный, покосившийся из-за продавленного под его весом пола, в дальней комнате без окон, этот железный уродец внушал как печаль, так и уважение. А заодно, на примере Пиаты, показывал свою легкодоступность ловким, но относительно небольшим существам, которые сюда могли легко проникнуть, а затем, имея ключ, положить в сейф нечто крайне важное.
Кавар.
Таинственная смола со многими очень интересными свойствами, которую я поставляю только его императорскому величеству, Петру Третьему, самодержцу русскому.
Я не знаю, как именно хотели воспользоваться смолой мои противники, но гоблины рассчитывали контролировать меня шантажом, после того как первая партия ушла бы Оргазовым и самому Крутову. Эксклюзивное соглашение, стратегический материал, представляющий из себя не только крайне интересный седатив, но также имеющий ярко выраженные способности к поглощению магию. И вот, эта штука уходит на сторону. Неважно даже кому, мне бы такое аукнулось сто процентов.