Гремучий Коктейль 5
Шрифт:
Глаза зверюги выкатились от ужаса, она даже попыталась что-то промычать, шлёпая губами и вытянув шею, но…
Выстрел. И три контрольных.
Черт знает этих единорогов…
Глава 8
— Зачем вы застрелили лошадь у себя дома?
— Она задавала неуместные вопросы.
— Это угроза, князь Дайхард?
— Это еще один неуместный вопрос, следователь?
— Я буду вынужден вас отвести в участок, если вы не прекратите!
— Не рекомендую. Сюда уже едет мой стряпчий. Иск, который мы подадим за незаконный обыск моего
— Все совершенно законно! Здесь прозвучали выстрелы!
— И что? Я изволил застрелить лошадь. Это мой дом. Моя лошадь. Вы ворвались, испортили мне настроение, роетесь в моих вещах. Мне придётся покупать все эти вещи заново, вы понимаете?
— Вы… вы угрожали меня застрелить!
— Весь разговор записывается, господин полицейский. Где и когда я вам угрожал подобным?
— Окольными путями! Окольными!
— Я достаточно обеспеченный человек, капитан. Если бы мне пришло бы в голову лишить вас жизни, то я нашел бы кому это поручить.
— Что?!
— Ну вы же не лошадь…
— Это была угроза! Я протоколирую это как угрозу!
— На здоровье. Моему стряпчему очень понравятся ваши вольные интерпретации.
Истеричный капитан опасливо заткнулся, а я со скучающим видом продолжил пялиться в окно. Там, через дорогу, вышедший на крыльцо своей хаты Константин Азов показывал мне жестами, что всё отлично, обо всех заботятся. Обо мне бы кто позаботился…
С другой стороны, приезд целой кучи полицейских куда лучше, чем какая-то иномировая тварь, от которой спасался покойный демон. Точнее, тварь где-то здесь, среди полицейских, обшаривающих мой дом. А вот сами они, как бы это сказать… чересчур решительны. Запомним.
В принципе, я бы и выгнать их мог бы, причем силой, но очень уж интересно исподволь выследить того, кто сумел загнать в угол такую скользкую сволочь как Амадей. Голос в моей голове утверждал, что привести погоню к дому полезного актива могло прийти в голову демону только в совсем уж безвыходной ситуации. А это значит, что мне будет намного выгоднее дать этому существу обнюхать собственные подштанники, чем подозревать, что я скрываю одержимого.
Присмотримся-ка к этому парню, который сначала ходил вокруг лошади, а затем, потершись около меня, сквозанул на второй этаж, откуда довольно быстро спустился. Ничем не примечательный полицейский, только вот на взмыленного капитана не обращает внимания, а тот, пытаясь придумать, как до меня еще докопаться, на него.
— Здесь нет ничего, кроме убитой лошади, господа! — повышаю я голос, — Могу дать слово, что кроме неё у меня сегодня посетителей не было!
Остро блеснув взглядом из-под кепки, подозрительный молодой человек обратил свое внимание на большую вазу, оставшуюся еще от былых хозяев, но так до неё и не дошёл — со стуком, криком и прочими фанфарами появилось новое действующее лицо. Даже не одно, а целый отряд наглых и категоричных морд, тут же принявшихся протестовать, требовать, описывать и записывать. Пожаловали стряпчие с понятыми.
Мешать умельцам из нанятой довольно давно конторы я не стал, вовсю наслаждаясь царящим вокруг бардаком — служители порядка, которым вменялось насильственное проникновение в дом
Глядя, как незаметно исчезает подозрительный парень, я поздравил себя с очередной возможностью надавить на Томилина Якова Владимировича. Главный полицмейстер города был слишком старой и слишком удобной фигурой, чтобы его менять, а вот вынудить его прекратить содействие людям Крутова — было бы очень неплохо. Но этим уже будет заниматься контора стряпчих.
Мастера защиты чужих прав выдавливали блеющих полицейских из моего дома, а я продолжал сидеть в кресле неподалеку от покойного Амадея и напряженно размышлять. Его неприятели себя показали существами умелыми, расчетливыми и влиятельными. Всё-таки, вызвать в качестве прикрытия наряд полиции, чтобы вломиться в дом Истинного князя — это не в лужу пёрнуть.
Я почти не сомневался в том, что после того, как останусь один, существо вернется, чтобы удовлетворить своё любопытство беседой, но увы, ошибся, просидев рядом с трупом лошади аж три часа. И нет, я сознательно не хочу называть эту клячу единорогом! Просто из принципа!
Пришлось вызывать портал, выволакивать с Гарамона с пару десятков взбудораженных гоблинов и приказывать им тащить клячу к себе. Ну и делать с ней, что заблагорассудится. Вторым делом я нанял срочным вызовом охранную службу из егерей-ветеранов, выставив пятеро бравых мужиков на внутреннюю охрану и еще двух на внешнюю. Попутно и сигнализацию выкрутил на максимум. Теперь можно было возвращать девчонок.
Вовремя, потому как ко мне через дорогу уже шла делегация маленьких низших эйн, посланная Пиатой. За едой и её нычками со сладостями, конечно. Бедняги так обрадовались при виде меня, что даже стало немного совестно. Вернувшись назад с подкреплением в виде меня, слуги Азова сдали мне как саму виновницу их мучений, уже бывшую размерами почти с Кристину, так и своего хозяина, спавшего без задних ног у себя. Разбуженный Константин, вяло жалуясь на жизнь и на козлов-братьев, выдал мне назад дочь, а затем упал спать назад, наказав больше к нему без высшей эйны не возвращаться.
— Я её себе оставлю, — проворчал я, покидая общество изможденного блондина, — Всё равно она у меня почти постоянно сидит.
— Оставляй. Хоть на месяц, — зевнул мне в спину блондин, — Я все равно об этом хотел попросить. Ну, пока матушка успокоится.
Отлично, через пару часов я получу тренированного убийцу и разведчика!
Вернувшись домой с дочерью на руках (та была крайне недовольна тем, что её сегодня таскают туда-сюда), я увидел, как зажигает сама Пиата. Эйна, с которой ручьями тёк пот, сидела на полу в своей комнате и сонно (но жадно) грызла еду. Периодически, когда ей нужно было избавиться от излишков уже принятой и переработанной пищи, девушка вставала, кутаясь в простыню, и шла таким образом в отхожее место. Процесс шёл сам собой, так что я, принеся новую порцию еды, ушёл уже добывать что-то себе и приехавшей охране.