Гремя огнем, сверкая блеском стали
Шрифт:
Ракетного оружия в «Огне и стали» не было ни у кого (не считать же им реактивные миномёты) Но вот недавно появилось сообщение – одному из игроков стала доступна технология производства ракет. Пока личность счастливого(?) обладателя не выяснена, хотя разведки всех подразделений проявляют бешеную активность в его поиске. Сам себя он не спешит «засвечивать», что указывает, скорее всего на его «денежную слабость» и неспособность развернуть производство ракет. Однако, ни ему, ни остальным не стоит обольщаться – никто не сможет достаточно долго оставаться монополистом в обладании ракетным оружием. Другие игроки также неизбежно наткнутся
Я раздражённо перелистнул страницу журнала «Сталью и огнём». Всё верно – монополистом мне остаётся быть ровно до той поры, когда кто-то из отчаянных игроков сиганёт в двенадцатую локацию и, подобно нам, угонит из крепости атомоход с ракетой, оснащённой ядерной боеголовкой. Значит, в ближайшие дни следует устранить Крепость как таковую вместе с образцами её вооружений. Вряд ли это обезопасит «Лунинград» навсегда: по логике вещей, если есть Южная Крепость, то где-то рано или поздно вырисуются Восточная, Западная и Северная. Кто-то овладеет их ресурсами и станет моим конкурентом. Возможно это будет не такой голодранец, как я и оснастится всем и сразу. Но, по крайней мере, я выиграю сколько-то времени.
А что там в «болталке»? Форум продолжал гудеть и клокотать. Но из бурления догадок и домыслов я выделил несколько тем, развитие которых могло стать для меня опасным:
— кто такой лейтенант Лунин?
— как, являясь всего лишь лейтенантом, Лунин стал обладателем технологии создания химического оружия? Не владеет ли лейтенант Лунин вместе с тем технологиями ракетного дела и атомных двигателей? Не добыл ли лейтенант Лунин эти технологии в Южной Крепости?
— не связан ли каким-либо образом лейтенант Лунин со сказочным выигрышем в лотерее билета в локацию № 12?
Смышлёные какие, с раздражением визгнул Нефиг! Я был полностью согласен со свином. Похоже сроку моей неизвестности остаётся с гулькин нос, что вызывает крайнюю озабоченность.
Пискнул вызов рации.
— Всеслглебч!
— Слушаю, Люда.
— Докладываю: огневые точки по ручью укрепила.
— Молодчина, сержант.
— Разрешите отлучиться с базы?
— Куда собралась?
— На повороте дороги, координаты 49\112 – два подбитых КВ-1 и один «тигр-2».
— Не может быть! Аппетитно. Не забудь взять охрану – всех мотоциклистов. Откуда узнала?
— Не-а, не надо охраны. О танках мне сообщил генерал и пообещал, что будет там лично, а при нём – надёжное сопровождение.
Глагол «охренели» лишь в слабой степени отражает моё состояние, равно как состояние случайно оказавшейся рядом Нади.
— Какой генерал? — спросили мы хором.
— Тот, что был на вечеринке, ваш кумир.
Пауза.
— Всеслглебч?
— Да, конечно, поезжай…
Некоторое время мы безмолвствовали.
— Надюша, можно это дикое дело перевалю на твои плечики? — жалобно взмолился я. — Потому что, если посреди всей этой психушки придётся ещё и приглядывать за девкой, я стану первым пациентом. В палате для буйных.
Надя кивнула с таким непривычным для неё непреклонно-мрачным видом, что я несколько успокоился. Будет приглядывать самым серьёзным образом.
Доклад Инь Иня бесповоротно поставил жирную точку в конце спокойной недели. Его и Хрюна Моржова накрыло снарядом в 16.42, а уже в 16.55 сержант, едва успев воскреснуть, смыть кровь и грязь,
— Смотри, командир – карта, — доложил он, возбуждённо блестя глазами, что для сдержанного китайца было совершенно непривычно. — Одиннадцать рейдов. Входили с разных сторон. Выяснили – с запада и востока лезть вообще не стоит – кружочками обозначены форты в густом лесу, которых не взять. Крепость можно штурмовать только стремительным ударом тридцати-сорока танков и исключительно с севера, отсюда и отсюда. Установили: штурм ничего не даст, оборону взломаем и упрёмся в лес, по которому танкам не пройти. А дальше ещё река. Как только танки остановятся, их сразу же приложит сверхтяжёлая артиллерия, видите, красное кольцо – железная дорога, по которой непрерывно движутся платформы с суперпушками. Если не протухли ракеты с атомными зарядами на самоходках, возможен даже ядерный удар. Вывод: с наличными силами базы никакого решения проблемы не вижу.
Теперь – главное! Командный пункт мы только что нашли. Наблюдал с расстояния приблизительно пятидесяти метров вот здесь, прямо в центре железнодорожного кольца. Сразу после обстрела и гибели поспешил с докладом. Могу предположить, что вполне возможен его захват силами пятнадцати-тридцати хорошо подготовленных мною пехотинцев. Другое дело, что исключена доставка туда таких сил.
— Не исключена, — медленно сказал я, рассматривая карту. Разведчик удивлённо посмотрел на меня.
— Инь, правильно ли до меня дошло: возможен танковый прорыв с севера на большую глубину?
— Да. Только до вот этой позиции.
— Дальше и не надо. В Центр управления войдёт пехота с юга.
Сержант непонимающе уставился на карту.
— Сегодня пятница, — я задумчиво обратил взор в потолок ангара. — Послезавтра выходной, никому не нужно идти на работу, стало быть классическое время для большой драки. Подготовку к ней возлагаю на тебя. А мы с младшим лейтенантом Луниной, как всегда, отправляемся за пушечным мясом.
Лейтенант Лунин, вам доставлено письмо. Услуга – 1 рубль
Приветствую, лейтенант. Просьба удовлетворена. Теперь, попав в плен, в любой момент можешь покончить самоубийством. Достаточно трижды произнести «Цианистый калий», достаточно шёпотом. То же сделал и для Надежды. Объясни ей, что к чему. Всячески желаю, чтобы не пригодилось. И, конечно, не распространяйтесь о подарке, так как ни у кого в мире ничего подобного нет.
P.S. И влезь в сегодняшние новости
Лейтенант Лунин отправил письмо. Услуга – 1 рубль
Здравия желаю! Благодарю, товарищ генерал-майор, очень ценный подарок. Насчёт неразглашения предупреждать излишне. Не сосем понял, смысл вашего с сержантом Медведевой совместного ремонта танков. Генерал-майор будет подносить гаечные ключи? Впрочем, присутствие высшего командования – гарантия того, что Людмилу никто не обидит и, как командир, отвечающий за безопасность личного состава, могу быть спокоен. Я прав?