Гренадилловая шкатулка
Шрифт:
— Я заплачу вам полкроны за беспокойство. Слуга моргнул и посмотрел на меня.
— Хорошо. Только я не обещаю, что мои сведения помогут вам.
— О том позвольте судить мне самому, — резко произнес я, ибо я уже узнал ему цену. — Постарайтесь добросовестно отвечать на мои вопросы, и все. Полагаю, Монтфорты часто гостят здесь?
— Да. Хотя это меня не касается.
— И они порой одалживают выезд лорда Брадфилда?
— Он гордится своими экипажами и любит ими щеголять.
— А сегодня?
— Экипажи были в их распоряжении.
— Вы
— Всего три, сэр. Дорожная карета, городской четырехместный экипаж и легкая коляска поменьше.
— Можете их описать?
Слуга взглянул на меня, как на полоумного.
— Красивые экипажи. Два изнутри обиты зеленой кожей. На большой городской карете — шелковые зеленые шторы под цвет обивки. Та, что поменьше, — современная легкая коляска, ею может управлять сам джентльмен. Рассчитана на одного пассажира.
Должно быть, это та самая карета, которую я видел, предположил я.
— А снаружи?
— Выглядят почти как новые.
— Цвет какой?
— Самая большая — черная, как и остальные, хотя две поменьше имеют зеленые полосы на боку. На дверце каждой кареты — герб Брадфилдов.
— Кто ездил на них сегодня?
— Дорожной каретой не пользовались. Городской экипаж брали дамы. Они ездили за покупками. На коляске, как всегда, выезжали утром сын лорда Брадфилда и его друг Роберт Монтфорт. Они любят кататься в парке. — У меня сжалось сердце. Не зря я опасался Роберта Монтфорта.
— В котором часу они отправились на прогулку?
— Как обычно. Примерно в половине одиннадцатого. Последний ответ разочаровал меня. Это было слишком поздно, спустя полчаса после того, как я видел карету.
— А до этого кто-нибудь брал коляску? Может, Роберт выезжал куда-либо один?
— Если и выезжал, мне о том ничего не известно, ибо я вижу только те экипажи, которые подают к входу. Если кто-то пошел прямо на конюшни, я о том никак не могу знать.
— А где находятся конюшни?
— За площадью. Но я не советую идти туда сейчас. Там одни только лошади. Все конюхи спят. Придется подождать до утра, если вы хотите еще что-либо узнать.
Из его слов я заключил, что экипаж, который едва не задавил меня и который я видел из окна спальни Тренти, был самый маленький из трех — коляска, ибо для нее не требовался кучер. Однако я так и не выяснил личность сгорбленного возницы. Разве что кто-нибудь из конюхов просветит меня.
— Спасибо, — поблагодарил я пожилого лакея и, как и обещал, сунул ему в руку полкроны. — Я узнал все, что нужно. Вы мне очень помогли.
Неспешным шагом я вернулся в гостиную и взял бокал вина. Глянул в сторону Фоули в тщетной попытке подать ему знак и сообщить, что я желал бы уехать. Но привлечь его внимание было невозможно, поскольку он, как и большинство гостей, находился в дальнем конце комнаты. Несколько человек, среди них Роберт Монтфорт, сидели за круглым столом, играя в пикет. Остальные собрались вокруг спинета, [25]
25
Клавесин небольшого размера.
— Вы всегда так недружелюбны, мистер Хопсон? Игнорируете своих знакомых?
Я резко обернулся. За моей спиной стояла Элис. Я даже не слышал, как она подошла.
— Что вы имеете в виду?
— Я ищу вас уже десять минут. Где вы были?
Ее глаза лучились, и голос звучал совсем не так, как на протяжении всего вечера. Вместо холодности в нем теперь слышались веселые нотки, словно ее гнев вдруг угас, и она теперь насмехалась надо мной.
— Выходил в холл. Здесь слишком жарко.
— И, вернувшись, вы вновь встали к камину, — лукаво заметила она.
— Что ж, ладно. Если вам интересно, я расспрашивал лакея про экипажи Брадфилдов.
— И ваша беседа оказалась плодотворной?
— Я узнал, что они держат три экипажа, два сегодня выезжали в город. Но кто брал один из них утром, я пока не выяснил, хотя уверен, что завтра утром получу ответ.
— Понятно.
Я подумал было поделиться с ней своими подозрениями относительно Роберта Монтфорта и предупредить ее, чтобы она не очень-то откровенничала с ним, но румянец на ее щеках и решительность в манерах и голосе навели меня на мысль, что она просто притворяется беспечной. Дабы лишний раз не сердить ее, я решил попридержать язык. Сейчас Элис на безопасном расстоянии от него, рассудил я, а позже, когда она станет более уравновешенной, я ей все объясню. Мы молча смотрели друг на друга, не зная, как нам быть дальше.
— Элис, — внезапно начал я, — я очень сожалею, что расстроил вас в Кембридже. Если б можно было повернуть время вспять, я поступил бы иначе.
Едва произнеся это, я понял, что она ожидала услышать другое и что мои слова лишь вызвали у нее досаду. Она выпрямилась.
— Почему вы решили, что я расстроена, мистер Хопсон? Вам кажется, я недостаточно весела?
— Нет, но…
— Но что?
— Вы покинули Кембридж… так внезапно и неожиданно. И с тех пор держитесь как-то неприветливо. Не дождались, когда я заеду за вами в театр. Вот я и подумал, что вы сердитесь на меня из-за Конни.
Элис рассмеялась — через силу, я был в том уверен.
— Вы правы, порой я бываю импульсивна. Но вы льстите себе, полагая, будто пробудили во мне страсть. Я поспешила оставить Кембридж из опасения, что погода ухудшится. Ну и потом, я закончила там все свои дела. Вас не стала беспокоить из деликатности, а не потому, что обиделась. Если помните, вы были заняты с Фоули. Так что жаловаться вам не на что. По-моему, с вами я так же любезна, как и со всеми своими знакомыми. Ведь я же согласилась пойти с вами в театр.