Грешки
Шрифт:
— Рада за тебя. Кстати, я встретила Дэвида Абейту.
Он приехал на уик-энд и очень хотел бы повидаться с тобой.
— О, мама…
— А что? Вы с Дэвидом столько лет дружили. Он такой же хороший парень, как и прежде, хотя я никогда не считала, что вы подходите друг другу. И все же не надо важничать и отказывать старым друзьям.
— Я и не важничаю. Просто не знаю, о чем мне с ним говорить.
— Ну, это совсем нетрудно, дорогая. Говори о себе.
У себя дома Джуно чувствовала себя легко и свободно, не испытывая никакой неловкости, но когда она подъезжала по грязной дороге
Увидела все те же цветы и все тех же друзей Дэвида, пьющих за столом пиво. Так бывало и тогда, когда они учились в старших классах.
— Джуно! — Дэвид вскочил и радостно бросился к ней, однако не обнял девушку, а протянул руку. — Ты отлично выглядишь. Очень приятно снова видеть тебя.
Все окружили их, приветствуя Джуно — весело, но с некоторой робостью.
— Карлос, как поживаешь? Лайза… какая чудесная у тебя прическа! Ричард… Тина… Крис…
Из дома вышли родители Дэвида и расцеловались с Джуно. С ними она не испытывала неловкости, не то что со сверстниками.
Ее усадили в кресло и дали банку холодного пива.
Все было почти так, как в школьные времена. Почти так. Все прислушивались к Джуно, считали ее авторитетом. Еще бы! Ведь она снискала такую известность и купалась теперь в лучах славы. Все восхищались туалетами Джуно и подшучивали над ее английским акцентом. Они расспрашивали Джуно о Лондоне и группе «Тьерра», а особенно о Гарте Мичеме.
Целый час она развлекала их сплетнями и смешными историями, с удивлением ощущая, что перестала быть одной из них. Сейчас Джуно радовалась, что когда-то уехала отсюда. Тина, например, работала контролером в магазине Олбертсона. Лайза вышла замуж за агента по недвижимости и ждала второго ребенка. Ричард стал хозяином цветочного магазина. Только у Джуно была интересная жизнь, и они все это признавали.
Дэвид проводил ее до машины.
— Я так и не поняла, чем ты занимаешься.
Он пожал плечами.
— В июле окончил юридический колледж. Сейчас получил работу в резервации навахо. Мне поручили дело о правах землепользования. Довольно интересная работа, но, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем, чем занимаешься ты.
После ужина Джуно, устроившись на террасе рядом с отцом, смотрела, как за горы Хемес опускается солнце. Мать в тот вечер играла в оркестре оперного театра.
Небо полыхало всеми красками — от ярко-пурпурного и оранжевого до персикового и темно-синего. Отец и дочь молча пили кофе. Скоро совсем стемнело и появились первые звезды. Джуно и не помнила, когда на душе у нее было так спокойно.
— Как провела день? — спросил наконец Холлис.
— Замечательно. Так приятно снова увидеться со всеми!
— Небось отвыкла от них? Вроде бы люди те же, но все изменилось.
— Конечно, пап, я и сама уже не та, пожалуй, не лучше и не хуже, но все держались со мной словно со знаменитостью. Может, я и сама себя так ощущаю?
Странно, но только в последний момент я поинтересовалась, чем занимается Дэвид. Кстати, он работает в резервации навахо, делает действительно
Секс, наркотики, выпивка — и бесконечные аэропорты.
Господи, какое же я ничтожество!
— Ну, если бы ты хотела помогать навахо, то этим и занялась бы. Но ты сейчас занимаешься тем, о чем мечтала с самого раннего детства. Это не хуже и не лучше того, что делают твои бывшие одноклассники. Просто совсем другое. Ты всегда стремилась путешествовать и с детства проявляла творческие способности.
Джуно налила себе кофе.
— Думаю, ты прав. Да, я попутешествовала всласть!
Иногда даже не понимаю, еду ли я куда-то или бегу от чего-то.
Холлис кивнул.
— Может, из-за Шепа?
— Нет, едва ли. Я люблю его. — Она взглянула на отца и увидела в его глазах нежность, сочувствие, тревогу. — Возможно, отчасти дело в Шепе, — вздохнув, согласилась Джуно. — Не столько даже в нем, сколько в страхе перед замужеством и тем, что с ним связано. Посмотри на Лидию и Алекса. До чего их довели брачные узы! Недавно я встретилась с Алексом в Нью-Йорке и познакомилась с его женой. Да она же наколола его на булавочку, как бабочку, и прикрепила к картонке! Если бы ты слышал его! В его лексиконе появилось слово «обязанности»! И он бросил писать.
— Что ж, милая, когда люди употребляют такие слова, это означает, что они взрослеют. Я и сам иногда произношу его.
— Понимаю, но…
— Вы уже не дети. Знаю по себе, что это грустно сознавать, но такова жизнь. Не огорчайся, просто прими жизнь такой, как она есть. Допускаю, что у Лидии не все сложилось гладко, но ведь многое в браке ей по душе.
Насчет Алекса я не знаю, поскольку давно не видел. Но он умный парень. Если жизнь у него не задалась, он сообразит, что делать, и если его призвание — драматургия, будет писать пьесы.
Джуно пожала руку отца.
— Ты прав, папа. Спасибо.
— Прошу тебя, милая, ради себя самой не позволяй, чтобы неудачи Лидии и Алекса повлияли на твои отношения с Шепом. Ведь бывают и другие браки.
— Как у вас с мамой?
— Ну, мы женаты всего двадцать восемь лет, так что рано ставить себя в пример. Но пока у нас все хорошо.
За две недели до окончания турне Джуно заметила, что исчезли Флопси и Мопси, хотя и не поняла, когда именно это случилось. С тех пор как, вернувшись из дома, Джуно нагнала группу в Денвере, сексуальные забавы Гарта и его гарема уже не занимали ее, да и заигрывания с ней певца — тоже. Он по-прежнему возбуждал Джуно, но она заставляла себя не думать о нем.
С исчезновением Флопси и Мопси Тупенькую, то бишь Мотор, видимо, отстранили от занятий, и она. переключила внимание на Тэда Отиса, юного клавишника, Колетт страдала перепадами настроения и бывала то мрачной и угрюмой, то буйно веселой В хорошем настроении она рассказывала, что занимается сексуальным образованием Тэда, а тот с тайной гордостью подтверждал ее слова, ухмыляясь и краснея. Оба они злоупотребляли наркотиками, и Джуно, как и другие, тревожилась за парнишку. Пока еще он владел собой на сцене, но ситуация становилась критической.