Грешная жизнь герцога

Гурк Лора Ли

Федергилл снова наполнил свой стакан портвейном, при этом его рука тряслась.

– Я позабочусь, чтобы попечители узнали все о вас и вашей семье, – сказал он и сделал глоток. – К тому времени, когда я закончу говорить, они будут знать все ваши маленькие грязные секреты.

– Вот как, а как насчет ваших маленьких грязных секретов? – возразил Рис, его голос теперь звучал мягко и неожиданно опасно.

Федергилл со стуком поставил стакан на стол.

– Что вы хотите сказать?

Рис вынул из нагрудного кармана сложенное письмо и бросил на сквайра взгляд, полный сострадания.

– Вы ведь не думаете, что только вы наводили справки, не правда ли? Пинкертоны – удивительный народ, – продолжил Рис. По мере

того как он разворачивал документ, еще недавно красное лицо сквайра бледнело. – Они могут вызнать самые интимные подробности жизни мужчины.

Федергилл облизал губы.

– Пинкертоны?

– Ммм… да, – пробормотал Рис, просматривая бумаги. – Я не знаю, каким образом вы изучили историю моей семьи, но у меня был человек, который в течение недели следил за каждым вашим шагом. Он также покопался в вашем прошлом. – Герцог, улыбаясь, поднял глаза от бумаг. – Ваша жена знает, как часто вы наведываетесь в заведение миссис Драйер? Публичный дом, который обслуживает очень специфическую клиентуру?

Федергилл теперь обливался потом.

– Я… я…

Рис подмигнул, принимая самый жизнерадостный вид.

– Связываете молоденьких девушек и шлепаете их? – промурлыкал он с ухмылкой. – Как безнравственно с Вашей стороны, Федергилл.

Рис откинул голову, и ухмылка исчезла с его лица.

– Как вы думаете, что случится, если ваша жена, ваши дочери, ваши друзья и знакомые узнают о ваших… хмм… любопытных наклонностях? – Он задумчиво похлопал бумагой по своей ладони. – Мне интересно, что почувствует Эдит, узнав, что, в то время как она считала каждое пенни и с трудом выкраивала деньги на покупку говядины для воскресного обеда, вы ежемесячно приезжали из Суссекса, чтобы потратить то немногое, что смогли наскрести, на сладострастные игры с проститутками. Скажите, как вы объясняли эти поездки в город? Говорили, что это деловые поездки, да?

– Хорошо, хорошо, – хрипло пробурчал Федергилл. Он достал носовой платок и промокнул пот на лице. – Чего вы хотите от меня?

Рис снова сложил документ.

– Вы не только согласитесь на мой брак с Пруденс, вы уверите ее, что радуетесь от всего сердца. Как вы объясните это вашей жене, меня не интересует. Завтра мы с вами навестим управляющих состоянием Абернати, и вы заверите их, что очень довольны выбором племянницы. Что рады-радешеньки появлению в семье герцога. После этого вы с женой будете сопровождать меня и Пруденс в поездке по моим владениям, во время которой вы не будете отпускать никаких ехидных замечаний относительно их запущенного состояния. Мы вернемся в Лондон на свадьбу. Никаких упоминаний при Пруденс и других людях о скелетах в моем фамильном шкафу. Ни сейчас. Ни когда-либо позже. Надеюсь, мы поняли друг Друга.

– Да, – хриплым шепотом ответил Федергилл.

– Хорошо. В ответ на ваше благоразумие вы будете щедро вознаграждены. Я позабочусь, чтобы вы и другие члены вашей семьи каждые три месяца получали щедрое содержание. На что вы будете тратить свои деньги, меня не интересует.

Сквайр кивнул и начал подниматься с намерением уйти, однако последовавшие слова Риса остановили его:

– Еще одна вещь, Федергилл.

Сквайр со страдальческим видом снова опустился в кресло.

– Я возмущен тем, как вы относились к вашей племяннице в прошлом, особенно постыдным отсутствием заботы о ней.

Федергилл начал было протестовать, но Рис оборвал его:

– Впредь я не потерплю такого к ней отношения. Ежеквартальное содержание вам, родственникам вашей жены и мужьям ваших дочерей будет выплачиваться из капитала Абернати только с моего одобрения, и я заверяю вас, что, начиная с этого дня, оно будет целиком зависеть от вашей доброжелательности по отношению к Пруденс. Другими словами, – добавил он, улыбаясь, – вы, ваша жена, ваши родственники и ваши дочери – Берилл в особенности – будут делать

все возможное, чтобы загладить свою вину перед Пруденс. С этого дня вы будете жить с единственной целью – сделать ее счастливой. Если хоть на один миг вы заставите ее тревожиться и переживать, если кто-нибудь из вас оскорбит ее или позволит себе издеваться над ней тем или иным способом, я без колебаний разорву банковский счет на следующие три месяца. – Он снова откинулся на спинку кресла. – Надеюсь, это ясно?

Сквайр безмолвно кивнул.

– Прекрасно. Вы можете идти. Кстати, – добавил Рис, когда Федергилл поднялся, – сегодня я обедаю с вами. Думаю, лучшая столовая «Савоя» для приватных обедов будет в самый раз. Это, а также проникнутая дружелюбной атмосферой компания, состоящая из вас и вашей жены, сделает вечер чрезвычайно приятным. – Он задержался, чтобы угоститься портвейном Федергилла. – Все будут вести себя по-родственному, так ведь?

– Конечно.

– Прекрасно. Тогда я предлагаю вам отправиться домой и сообщить радостную новость своей жене. – Рис спрятал письмо от управляющего замком Сент-Сайрес о состоянии труб в замке обратно в карман сюртука и внутренне посмеялся. Хотел бы он обернуться мухой и сидя на стене, присутствовать при разговоре Федергилла с женой.

Нет ничего приятнее, чем прогулка прекрасным весенним днем. Особенно когда девушку сопровождает такой красивый мужчина, как мистер Фейн.

Нэнси Уоддел бросила взгляд на высокого мужчину с каштановыми волосами, идущего рядом с ней по Стрэнду, и, как всегда, когда она смотрела на него, почувствовала приятное волнение. Как он хорошо сложен, какие у него красивые голубые глаза и твердый подбородок. Когда он спросил, нельзя ли ему сопровождать ее в церковь, она заколебалась, потому что не хотела, чтобы у него сложилось о ней неверное впечатление. Нэнси знала немало молодых людей, считающих, что прогулка вдвоем позволяет им вести себя дерзко. Но мистер Фейн был таким вежливым и утонченным, совсем как джентльмен. И он был камердинером мужа принцессы. Нэнси впечатляло это обстоятельство, хотя если бы он женился, ему пришлось бы отказаться от этой должности. И мистер Фейн не оттолкнул ее, когда Нэнси дала ему понять, что она порядочная девушка, воспитанная в строгих правилах, из тех, которые согласны только на замужество. На самом деле он, казалось, был обижен таким заявлением, как если бы сама мысль, что она может оказаться не такой, никогда не приходила ему в голову.

– Не хотите ли чаю? – спросил он, показывая на чайную лавку на углу.

– Я не против, – ответила Нэнси. – Благодарю вас, мистер Фейн.

Когда он провел ее внутрь и выдвинул для нее стул у одного из столиков, Нэнси заулыбалась. «Он знает, как ухаживать за девушкой», – подумала она, наблюдая, как мистер Фейн проходит к стойке и заказывает чай на двоих. Такой мужчина, как мистер Фейн, будет прекрасным мужем.

Ожидая его возвращения, Нэнси расправила юбки и незаметно посмотрелась в карманное зеркальце, вздохнув над своим отражением. Хорошо бы иметь такую фигуру, как у ее хозяйки, опечалилась она, заправляя выбившиеся завитки рыжих волос под соломенную шляпку и покусывая бледно-розовые губы, чтобы добавить им красок. У мисс Абернати кожа кремово-белая и без веснушек.

– Вам нет нужды делать это.

Уверенный голос мистера Фейна прервал грустные мысли Нэнси, она глянула вверх и увидела, что он стоит возле ее стула, держа в руках поднос с чаем и пирожными.

– Делать что? – спросила она, притворяясь, что не понимает, и опустила руку под стол, пряча маленькое зеркальце.

– Беспокоиться о том, как вы выглядите.

Нэнси вскинула голову с показной бравадой.

– Я не беспокоюсь, – солгала она, убирая зеркальце в карман юбки.

– Вот и хорошо. – Он поставил поднос на стол и сел напротив. – Вы самая хорошенькая девушка, которую я знаю.