Грешница
Шрифт:
Она задумчиво кивнула и улыбнулась:
– Ты очень мне помог. Не знаю, как и благодарить.
– Глупости, я только рад! Могу быть еще чем-нибудь полезен?
– Нет. Ничем… разве тебе что-то известно об ордене Чистоты? Недавно слышала это название и вспомнила про надпись на стене музея… Синий отдел выяснил, чье это было тело?
– Теперь правду знает один Матх-бог, – сказал чистопородный. – Но он не станет делиться с нами своими божественными планами. И где ты умудрилась услышать это название? Клянусь, я думал, что данная легенда давно истлела
– У меня свои источники, – усмехнулась девушка.
– Орденом Чистоты называли благородных лордов, что превыше всего ценили чистоту людской крови. Эти богатые мужи помогли Кнезу взойти на трон и стали для него опорой. Но методы ордена вскоре устарели и его расформировали. Не думаю, что чудовищное убийство как-то с ними связано.
– Чистота крови… Да, возможно. Но что, если кто-то решил воскресить орден Чистоты и начал убивать простых прохожих? Мы так долго жили бок о бок с другими существами… Если этот кто-то считает, что мир погряз в противоестественных связях с Иными, что он избран для высшей цели?
– Нет, такого быть не может! – воскликнул Люциан. – Кому это нужно?!
– Тише, – умоляюще прошептала Лиз, пригибаясь к столу. – Не привлекай внимания.
На них смотрел весь отдел.
– Прости. Но все знают, что детей проверяют сразу в родильных домах. Кровосмешения с гъяками не допустят! Никому не нужно выходить на улицы и проводить зачистку населения.
– Тем не менее у нас все равно пропадают люди – это раз. По улицам гуляет психопат, прозванный Бархатным кровососом, – это два. Активизировались сторонники Парита – это три. Мне продолжать?.. У людей талант создавать проблемы из ничего и стряпать войну на пустом месте. За это их стоит ненавидеть, – невольно произнесла девушка. Ее зрачки расширились и тотчас сузились до размера спичечной головки.
– Людей людьми делает не происхождение, а поступки. Я так думаю, – с заминкой ответил Люциан Нил Оберрон Максмилан, после чего поспешил откланяться. Были на свете вещи, над которыми жутко не хотелось задумываться.
Например, над тем, почему Лиз Брукс носила очки с простыми стеклами. Или почему на миг она показалась молодому чистопородному чарующе жестокой.
На досуге Сантера развлекалась тем, что обучала мелким хитростям своего безымянного шпика. В ней говорила проказливость, – она-то уедет, а вот инкантаторам из Убежища от надоумленного раба деваться явно некуда.
Мальчонка оказался смышленым и жадным до знаний, чем сильно напоминал ведьме ее саму. Стремление учиться и искать ответы она ценила едва ли не превыше всего. Одно плохо. Имени у змееныша так и не появилось.
Самой дать – все равно что взять ответственность за его жизнь. Сантера на себе уяснила, какую власть получает человек, дарующий имя. Такую лишь мать над ребенком может иметь.
– Рецепт идеальной лжи примерно такой: всегда верь в то, что говоришь, и разбавляй ложь крупицами правды, – неторопливо говорила она, не отрывая взгляда от книги. – Следи за мимикой, тембром голоса, языком тела.
– А если кричат? – жадно переспросил змееныш, сидящий у ее ног.
– Смотря кто. Если сильнее тебя – молчи, делай виноватый вид. Если слабее – негромким голосом повторяй его имя, – собеседнику хочешь не хочешь, а придется понизить тон, чтобы расслышать.
– Ну не знаю. Выглядит как-то…
– Трусливо? Пускай! Запомни, гордость крайне бесполезная вещь. Она будет тебя подстегивать и втравливать в неприятности… Однако в чем-то ты прав – я говорю с женской позиции, а ты все же мужчина и должен решать сам. Для вас порой честь дороже жизни.
– Сила важнее всего, – вдруг сказал мальчик, сжимая кулаки. Он казался не по-детски серьезным и решительным.
– Ты и так силен, – заметила Сантера. – Я своими глазами видела, как ты одной рукой поднимал стол. В тебе говорит кровь чужой расы.
– Этого недостаточно! Вы, вы, госпожа, с легкостью ударили одного из хозяев! Все знают, сколь они сильны, но вы даже не дрогнули. В чем секрет?
«В том, что я дура», – чуть не ответила правду Сантера.
– Я жила снаружи, среди хищников, как простых, так и в человеческих обличьях. Мне пришлось соответствовать.
– Вы сильная, – с тихим восторгом прошептал змееныш. – Самая сильная из всех, что я видел. Даже Совет Власти опасается вас наказывать. Научите меня так же бить!
– Нет.
– Но почему? – взвыл он расстроенно. – Почему нет? Мы же похожи! Вы такая же, как и я!
– Э нет, братец. Попридержи язык. – Девушка легко подняла его в воздух за рубаху. – Ты понятия не имеешь, от кого я веду свой род. Хочешь стать сильным и всем отомстить, – мешать не буду. Но только без моей помощи. У меня на свете хватает врагов.
Мальчишка смотрел отчаявшимся взглядом – глаза зеленые, но не такие, как у нее, а блеклые, цвета мха на освещенном солнцем валуне. За столько лет и не свыкся с мыслью о собственной неволе…
Сантера поняла, какое имя ему можно было дать. Дурное имя, тяжеловесное, с такой же тяжелой и несчастливой судьбой, зарождалось на кончике языка.
– Решено. Я дам тебе имя, мальчик. Принимать его или нет – выбор за тобой.
Он замер, как мышонок. Недоверчиво и удивленно притих в ожидании.
– Так издавна звали существо, что наводило ужас на все живое. Дыхание его было ядовито, кровь растворяла сталь. Славные герои погибали целыми армиями, пытаясь истребить его. Выношенный жабой змеиный царь – Василиск.
Мальчик повторил имя по слогам, пробуя его на вкус. Скользкие трудные слоги – шипение клубка ядовитых змей – давили на нёбо, оставляли послевкусие горечи и боли.
– Василиск? Таково будет мое имя? – спросил он, разом утратив спесь.
– Да. Имя, обязывающее стать великим, – усмехнулась ведьма и потрепала его за шероховатую щеку. – Учти, я не стану учить тебя убивать. Но отнюдь не из лени. Зачем обучать того, кто может стать в будущем твоим врагом?