Грешник. Вернуть бывшую
Шрифт:
— Ты… Ты что наделала? — кричит Алла, резко вставая с дивана. — Я же тебе говорила, что ей нельзя верить! — обращается к Ане. — Я же говорила!
Я вижу, как из ее глаз текут слезы, но только как-то неубедительно всё это. Боже… Ну когда же они прекратят играть роли? Нужно признать: получается у них отлично.
Аня молчит. А Рамиль… Он уже закипает. Вена на шее вздувается, а пальцы сжались в кулаки.
— Она, — кивает на Милу. Говорит обманчиво спокойно. — Сучка редкостная. Я вас с самого начала просил держаться от нее как можно дальше. Лера ее к себе не подпускала. И эта дрянь
— Рамиль… Брат, прости, — Алла приближается вплотную к бывшему.
Пока я смотрю на них, слышу сбоку тихий смешок свекрови и оборачиваюсь к ней.
— Лучше бы я камень родила! — вдруг заявляет она. — Сынок, ты зря ее заставлял учиться на экономиста. Зря деньги тратил. И вторая… — кивает на Аню. Уголки губ женщины поднимаются. Она изображает улыбку, но в ее глазах горечь. — Какие же вы… Недостойные! Он же для вас был всем! И отцом! И братом! И другом! А вы что сделали?
— Тише, Лариса Петровна. Вы что говорите? — сжимаю её ладонь, пытаясь успокоить.
Я уверена, она была только «за», чтобы Рамиль собрал всех здесь. И да, наверное, в другое время я не пришла бы сюда, если бы не ее День рождения. Таким образом они решили преподать всем урок, который в нашей жизни уже ничего не изменит. Брак разрушен. Доверия нет. Мы чужие друг для друга люди.
Я пытаюсь разглядеть лицо младшей сестры Рамиля. Нет, она не притворяется. И Алла в стороне стоит, задумавшись. Смотрит, но ее мысли не тут.
— Мам, я…
— Заткнись, Алла! — свекровь поднимается. — Заткнись! Больше ни слова! Вы моей смерти хотели, да, чтобы получить то, что принадлежит вам? А теперь? Что вы будете делать сейчас? Брат вам больше не брат. А мать не та женщина, которая старалась сделать всё, что ваша душа пожелает. Теперь я вам тоже чужая! И теперь вы без гроша за душой!
— Мам, ну, пожалуйста… Простите меня. Я… Я говорила Ане… Я ее предупреждала…
На мои глаза наворачиваются слезы. Я смотрю на Рамиля и понимаю, что где-то он тоже жертва. Метался между родными и выбрал сторону сестёр, но это был неверный шаг. Он это уже осознал. А ещё он осознал, что назад дороги нет. Моя память не сотрётся. Его слова впечатались глубоко в сознание. Как и поступки. Он сделал всё, чего я от него не ожидала от слова совсем!
— Замолчи, а? — Чернов зарывается пальцами в волосы. Горько усмехается, рассматривая трёх девиц с птичьими мозгами. — Замолчи.
Он устало потирает виски, а потом лицо. Внимательно смотрит мне в глаза, а затем поворачивается к Миле.
— Доктор, который подменял лекарства Леры, уже за решеткой. Ты в курсе? Скоро до твоей матери доберусь, а потом до тебя самой. Сечёшь, о чем я? — жёсткий баритон пугает меня.
В недоумении хлопаю глазками, чтобы понять, о чем говорит бывший.
— В смысле? Какие лекарства? — тихо спрашиваю, сглатывая образовавшийся в горле комок. — Рамиль?!
— Забеременеть ты не могла только потому… — приблизившись к Миле, хватает ее за локоть и сжимает. Заставляет встать с дивана. — Только потому, что тебе их подменяли. Точно так же, как результаты моих анализов. Ты пила противозачаточные,
Глубоко вдыхаю, перед тем как подняться на ноги. Я не принимала те проклятые таблетки около трёх недель. Вышвырнула их из окна на улицу, когда окончательно потеряла надежду. Врач говорила… Она сказала, что бесполезно на что-то надеяться. Что я никогда не стану матерью.
Значит, я забеременела именно в тот момент… Те три недели… Господи, какие же они звери!
— Это перебор! Ты врешь! — Мила шипит змеёй, выдергивает руку. — Я не намерена тут оставаться!
— А тебя тут никто не держит. Иди. Это твои последние дни на свободе, — бросает Рамиль, дёргая плечами. Он всегда так делает, когда дико злится на что-то. — Ах, да. Забыл спросить. Ты думала, что я разведусь с Лерой и тебя замуж позову? Реально? — бывший усмехается, вопросительно выгибая бровь.
— Зато вы больше не вместе! Ненавижу вас!
— Взаимно, — не выдержав, отвечаю я, но при этом не отрываю взгляда от Рамиля.
До чего же мы докатились…
— Стоять! — повышает голос свекровь, как только Мила направляется на выход из гостиной. — И этих с собой забери!
Она кивает на дочерей. Девушки, тихо стоящие в стороне, начинают паниковать не на шутку.
— Мам, ну ты чего? Мы же всего этого не знали, — бросается к ногам матери младшая.
Я вздрагиваю от звука пощёчины. Не веря, смотрю на Аню, которая ударила Милу. И, кажется, сильно врезала, потому что моя «подруга» упала на пол.
— Дрянь ты, Мила! Как я могла повестись на твои игры? Тварь!
— Вон пошли! Все! — голос свекрови. — Все! Идите к черту! Видеть вас не хочу!
— Сядьте, Лариса Петровна. — прошу женщину, потому что она в ярости. Я начинаю бояться за ее здоровье. Присаживаюсь рядом.
Я не знаю, что происходит дальше. Троица уходит, потому что оставаться тут бесполезно. Решение Рамиля и его матери никакая сила не изменит. Я пытаюсь успокоить не только маму бывшего мужа, но и себя. Это кошмар какой-то… Значит, несколько лет я принимала непонятно что?!
Через некоторое время в гостиной воцаряется абсолютная тишина. Рамиль сидит в стороне, что-то печатая на экране мобильника. А свекровь гладит мой живот и тихо шепчет нежные слова, которые я еле разбираю.
— Мне пора домой, — произношу, потирая веки. — Уже поздно.
— Лер, может…
— Нет, Лариса Петровна, — я слишком хорошо знаю свою свекровь и с лёгкостью понимаю, что она хочет предложить. — Я тут не останусь.
Она лишь вздыхает, улыбаясь. Поправляет локоны моих волос за ухо и смотрит с такой любовью, что отпускать ее реально не хочется.
— День рождения удался. Мне понравилось, — говорит на полном серьёзе. — Ладно, Лерочка. Как-нибудь я тоже приеду к тебе. Обязательно.
— Я буду ждать, — поцеловав ее в обе щеки, покидаю гостиную.
— Пойдем, я подвезу. И обсудим некоторые моменты. Знаю, что у тебя уйма вопросов сейчас в голове.
Нет, Рамиль. У меня всего лишь один вопрос, на который я срочно хочу получить ответ.
Глава 20
— Димка спит? — спрашиваю у Тамары, которая помогает надеть пальто.