Грешники и праведники
Шрифт:
— Ты нарисовал миленькую картинку.
Зазвонил телефон Ребуса.
— Я должен ответить, — извинился он, увидев на экране имя Кларк.
— Конечно.
Он поднялся и вышел из кафе.
— Шивон, — сказал он вместо приветствия.
— Только что умер Пэт Маккаски, — сказала она ровным голосом.
— Чёрт.
— Теперь мы расследуем убийство. В Торфихен собирается вся команда.
Торфихен означал дивизион С управления на Торфихен-плейс. В этом был свой смысл: ближайшее отделение к месту преступления. После реорганизации дивизиону присвоят название
— Я смогу быть там через пять минут, — сказал Ребус.
— Ты не упоминался, Джон. Я не хочу сказать, что ты не понадобишься в будущем…
— Но тебя включили?
— В настоящий момент — да.
— А Пейджа?
— Нет, Пейджа там нет. И Эссон с Огилви тоже. Похоже, сейчас их интересует только инспектор.
Ребус воспользовался возможностью закурить. В окно он увидел, как ему принесли сэндвич, он показал, чтобы сэндвич оставили на столе.
— Насколько мы можем быть уверены, что это убийство?
— Я согласна — он мог упасть, удариться головой. Возможно, вскрытие даст что-нибудь.
— С другой стороны, если объявить это убийством, то дела пойдут резвее и тот, кто это сделал, почувствует давление…
— Тебе удалось поговорить с твоими контактами?
— Сделал всё, что мог. — Ребус помолчал. — Пресса вцепится в эту тему.
— Не говоря уже про коллег Маккаски. Да, кстати, его личный секретарь сообщила, что это она выключила телевизор. Так что ты был прав.
— На ноутбуке есть что-нибудь, связанное с государственной тайной?
— Он защищён паролем.
— Ну, пароль — это всё же не Форт-Нокс. [18]
— Понимаешь, кампания «Скажи, „да“» — дело не совсем государственное.
— Так что там могут обнаружиться материалы, о которых в его министерстве и не знают?
— Мы проверяем. — Кларк помолчала. — Насколько я понимаю, всё это делает сына неприкосновенным.
— Может, так, а может, и нет. И всё же странно, что это случилось почти следом за аварией.
— И ценных вещей из дома взято ровно столько, чтобы это выглядело как ограбление, так?
18
Хранилище золотого запаса США, обладающее сверхнадёжной защитой.
— Вроде так.
— Ты думаешь, я должна сообщить об этом старшему инспектору Ральфу?
— Ник Ральф заправляет розыском в Торфихене?
— Говорят.
— Хорошая новость. А если он просит прикомандировать тебя, то это его вдвойне хорошо рекомендует.
— Чепуха.
— Хотя он не пригласил меня, и это говорит против него.
Через стекло он видел Мэгги Блантайр — она, казалось, начала немного нервничать, что его сэндвич остывает. Ребус кивнул ей, затянулся напоследок сигаретой и бросил окурок в водосток.
— Мне нужно идти.
— Если узнаешь что-нибудь об украденном…
— Я отдам это тебе, чтобы ты получила свою золотую звёздочку от
— Да уж лучше отдай, а то в следующий раз, когда выйдешь играть в нашу песочницу, получишь щелбан.
Ребус отключился и вернулся в кафе.
— Извини, — сказал он.
Но Мэгги уже была на ногах, надевала пальто.
— Мне пора возвращаться, — сказала она. — Деньги за мой чай я оставила.
Ребус увидел аккуратную стопку монет рядом с её блюдцем.
— Но мы так и не поговорили, — посетовал он.
— Наверное, это была не лучшая идея. — Она улыбнулась ему и прикоснулась к его галстуку кончиками пальцев. — Но я уверена, Дод будет рад тебя видеть, если ты вдруг надумаешь зайти к нам.
— Мэгги…
— Садись и ешь. — Она похлопала его по груди и исчезла.
Ребус постоял несколько секунд, не понимая, ожидает ли она, что он бросится за ней, даже если это и выглядело бы театрально. Но в животе у него заурчало. К тому же к трём он должен был явиться в Шерифский суд. Официантка спросила, всё ли в порядке.
— Спасибо, всё хорошо, — ответил ей Ребус, усаживаясь на стул. На чашке Мэгги виднелся след помады, а денег она оставила столько, что хватало и на его сэндвич.
— Ужасные новости, — сказал Эймон Патерсон.
— Ужасные, — согласился Малькольм Фокс.
Они втроём находились в кабинете Шерифского суда. Фокс включил обычный магнитофон, не видеозапись. Ребус обратил внимание, что Фокс не предпринял ни малейшей попытки убрать документы, напротив, постарался, чтобы кабинет имел рабочий, захламлённый вид, словно тут происходила какая-то кипучая деятельность и сюда непрерывно стекались всё новые и новые документы. Его блокнот формата А4 был раскрыт — или это другой блокнот? Страницы испещрены записями. Что-то выделено прописными буквами или подчёркнуто. Ни одной случайной закорючки, ни одной упущенной мысли. Во всём точность, во всём профессиональное рвение.
И всё это ради того, чтобы произвести впечатление на человека, который освоил подобные штучки, когда Фокс ещё под стол пешком ходил. Патерсон даже подмигнул Ребусу, когда Фокс отвлёкся на магнитофон. Если кто-то вздумал тут в игры играть, то Патерсон будет достойным противником.
— Приятно видеть, что старые методы всё ещё в ходу. — Патерсон показал на магнитофон.
— Только в тех случаях, когда это целесообразно. — Фокс поднял глаза. — Я забыл спросить про чай или кофе — сержант Ребус может сбегать и принести что-нибудь…
— Мне не надо, спасибо, — сказал Патерсон и ещё раз исподтишка подмигнул Ребусу — Фокс каждому показывал своё место: Ребус здесь на подхвате, а Фокс — хозяин положения.
— Ну, начнём?
— Я готов, если вы готовы.
Патерсон сложил руки на груди. Фокс запустил магнитофон, и допрос начался с минутного поедания глазами, прежде чем Фокс предложил свой первый вопрос.
— Арбалет — это ваша идея?
— Арбалет?
— Разве в Саммерхолле не было арбалета? Его использовали для игры в дартс, пока доска не треснет?