Грешники и праведники

Рэнкин Иэн

— А многоэтажная парковка? — сказал Ребус. Но Ральф уже положил трубку.

— Давайте не будем шагать через две ступеньки, Джон. Нужно вызвать этих студентов и выслушать их.

— Им нечего сказать.

— И всё же сделать это нужно. После этого мы сможем поговорить с Рори Беллом. Если всё случилось так, как вы говорите… то не мог ли Пэт Маккаски разбить себе голову, когда хотел спастись бегством?

— Либо так, либо он пытался оказать сопротивление, и его швырнули на пол, а он при этом ударился о каминную полку.

— Тогда

случайная смерть?

— Скорее непредумышленное убийство. С незаконным проникновением в частное жилище. Так что Беллу можно будет предъявить обвинение по многим статьям, на этот счёт не беспокойтесь.

— Если мы найдём что-то убедительное в багажнике «форда».

Ребус пожал плечами.

— Ну что ж. — Ральф встал, давая понять, что разговор закончен. Он протянул руку Ребусу.

— Может, мне поехать вместе с криминалистами?

Но Ральф был против.

— Я не из тех людей, которые забывают об услугах, Джон. Если вас это беспокоит.

— Не беспокоит.

— Ну, тогда, как только у нас будут новости, я дам вам знать. — Он снова протянул руку, и теперь Ребус пожал её.

Новостей не было до половины шестого.

Он каждые полчаса проверял, заряжен ли аккумулятор, проходит ли сигнал. Когда наконец раздался звонок, Ребус, засуетившись, чуть не уронил трубку.

— Ребус, — сказал он.

— Джон, это Ник Ральф.

— Да, сэр?

— Новости не плохие и не хорошие. Волокна обнаружены, в лаборатории проверят, идентичны ли они волокнам, найденным на теле. Но данные таких анализов не очень точны.

— И больше ничего?

— Криминалисты говорят об остаточном запахе — явный признак тления. Хотя это вряд ли убедит присяжных.

— Но это же машина Джека Редпата.

— Да, это его машина. Вы, вероятно, правы, утверждая, что в порту найден труп именно Редпата. Вот почему я предложил вашему боссу связаться с кем-нибудь из родственников и взять ДНК на анализ. Окончательный вывод можно будет сделать, если образцы совпадут, и это утвердит нас в убеждении, что мы на правильном пути…

— Вы говорили с Джеймсом Пейджем?

— Дань вежливости. — Ральф помолчал. — Заодно я узнал, что вы не проинформировали его о нашей беседе. Надеюсь, не подставил вас.

— Вовсе нет. — Ребус оглядел пустой кабинет. Кристин уже ушла, как и все остальные. Ребус подумал, что Пейдж, исполненный праведного гнева, уже едет сюда.

Ответ: да.

Потому что Пейдж уже стоял в дверях — лицо красное, глаза горят яростью.

— Лёгок на помине, — сказал Ребус в трубку и нажал красную кнопку.

Пейдж подошёл к его столу.

— Как вы смели! — взорвался он. — Этот утопленник — мой!

— Он не «утопленник»… Если я не ошибаюсь, его зовут Джек Редпат, и от него тянутся ниточки к убийству Маккаски и много ещё к чему.

— И всё это вы должны были сообщить мне, чтобы я решал, что с этим делать!

— Согласен, —

сказал Ребус. — Но вы были заняты — прихорашивались, чтобы элегантно выглядеть перед камерами и начальством. А я, таким образом, оставался здесь за старшего и действовал, исходя из этого.

— Вы сделали всё, чтобы напакостить мне, — никаких других причин нет! Забирайте ваши вещички и выметайтесь отсюда. Можете попросить о работе вашего дружка с Торфихен. А может, вы знаете кого-нибудь на Уэстер-Хейлс. Хорошо бы вы где-нибудь пригодились, потому что здесь вы больше не нужны!

— Приятно было работать с вами, — сказал Ребус.

— Какое там приятно! Все меня предупреждали: Ребус — отвязавшаяся пушка, он беспредельщик, доверять ему нельзя. Все мне это говорили. И ещё кое-что похуже. Вы задайте себе вопрос: сколько полицейских отделений в городе дали бы вам шанс? Я уж не говорю второй шанс, а шестой, или седьмой, или восьмой? Я делал это, потому что сердцем чувствовал: вы хороший коп, настоящий полицейский, старой школы, о которой я только слышал, хотя с её представителями почти не сталкивался. — Пейдж замолчал. Пламя было сбито. Он по меньшей мере казался усталым и — да-да — искренне разочарованным.

— Извините, что не оправдал, — сказал Ребус.

— Похоже, это ваша специальность.

— Не могу не согласиться… И вы сами сказали, что я испорчу вам настроение скорее раньше, чем позже. В любом случае старший инспектор Ральф знает, что это ваше расследование. Он мне сам сказал.

— Может быть, не стоило давать ему повод говорить это, а?

— Не стоило.

Пейдж кивнул, услышав это признание. Потом повернулся к своему чулану-кабинету, вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. Минуту спустя он появился снова, поставил пустую коробку на пол и толкнул её ногой к Ребусу.

— Для ваших вещей, — сказал он. — И чтобы через десять минут вас здесь не было.

Дверь снова закрылась. Ребус посидел минуты полторы, встал и взял коробку. Поставил её на стол, потом сообразил, что она ему не потребуется. Его вещей в столе почти не было. Он провёл здесь слишком мало времени, чтобы обрасти вещами.

«Что ты натворил, Джон?» — пробормотал он себе под нос. Потом посмотрел на дверь Джеймса Пейджа, уговаривая себя постучать в неё, попросить прощения и вымолить ещё один шанс.

Всего один.

«Ни малейшего шанса…»

Форбс Маккаски отключил телефон.

— Звонили из полиции, — сказал он.

Они оставались в квартире Джессики. Элис Белл сидела за своим столом. Экран её ноутбука перешёл в режим заставки. Она до половины написала работу, к которой не прикасалась несколько дней, и не имела ни малейшего желания её заканчивать. Джессика сидела на диване, крутя в руке последний пузырёк предписанных ей таблеток. Оуэн Трейнор стоял в дверях, рукава его рубашки были закатаны.