Грешники Святого города
Шрифт:
— Все знают, мисс Валентайн, что копы имеют хороший процент от торговли чиллом, — сказал он мягко и рассудительно, и это была чистая правда. — И не только потому, что им отстегивают распространители. Есть и другие способы. Полагаю, «Хербоун» использовала все свои связи в полиции и сделала все возможное, чтобы не допустить шума. Ты представляешь для них реальную угрозу, и их стремление устранить тебя, как устранили Эдди и его жену, вполне объяснимо. Спокарелли создавала для них массу проблем: обратилась в службу собственной безопасности, чтобы там выяснили,
«Не впервые? О Гейб! Эдди! Простите меня, боги».
— А сколько? — прошептала я. — Сколько было покушений?
— Шесть или семь. — Массади пожал плечами. — Он говорил, что не стоит придавать этому значения. Но когда я пришел домой и увидел, что там все вверх дном перевернуто…
— Ага, все кажется ерундой, пока не касается тебя лично.
К моему презрительному голосу добавился раскат грома, заставивший задребезжать витражное окно.
«Боги! Шесть или семь покушений, и Гейб не позвонила мне».
Это меня добило. Она не верила, что я откликнусь на зов. Знала, что Джафримель жив, и считала, что люди мне больше не интересны.
А я бы все бросила и помчалась сломя голову на их свадьбу, на рождение их дочери, не говоря уже о попытке покушения на Эдди. Она этого не понимала? Возможно, даже отправляя мне послание, она не была уверена в том, что я откликнусь. Почему же она так во мне сомневалась? Обратилась ко мне в последнюю очередь, потому что не знала, отзовусь ли я. Как она могла даже на миг усомниться во мне?
«Я лгала ей о Джафримеле. Возможно, она ощущала себя преданной».
Чувство вины когтями впилось в желудок, желчь подступила к горлу.
— В ту же ночь совершили нападение на жену Эдди. Она была с ребенком. Они приняли меры, Эдди говорил, что его дочь в безопасности. Но…
— Где? Эдди говорил тебе, где она? Где он спрятал ребенка?
— Он сказал, что тебе это известно. А разве ты не знаешь?..
Я уже ненавидела эту фразу — «разве ты не знаешь?» — но в данном случае мне было важно убедиться, что этот скользкий генетически модифицированный сукин сын точно не в курсе, где спрятана дочурка Гейб.
— Кто? — прервала его я. — Кто это сделал?
«Кто их предал?»
Он сложил руки, копируя мою позу, но вспотел при этом насквозь.
— Ты собираешься убить меня, Валентайн? Где лекарство?
— В надежном месте.
«Три склянки у демона, а рецептура и дело об убийстве у Йедо».
И тут меня поразила очень неприятная мысль: одну склянку я отдала Хорману.
Я была уверена, что ему можно верить. Но сразу после этого за мной пустились в погоню четыре полицейских патруля. Еще одна склянка пропала — возможно, ее похитил тот, кому Гейб доверяла, кто вошел в ее дом и обыскал его, пока она лежала в саду, истекая кровью, а потом использовал направленный электромагнитный импульс. Не исключено, что это был ее собрат-полицейский.
Sekhmet sa'es.
«Теперь я подозреваю даже Хормана. Он не может быть в этом замешан, он не такой».
Но подозрение уже
Похоже, у меня мания преследования. По окнам хлестал дождь, стучали ледяные градины, по моим локтям стекала кровь. Я чувствовала, как из моей плоти вытягиваются клинки когтей. Мой взгляд уперся Массади в грудь.
— Кто?
Голос стал ниже на целую октаву, во рту ощущался медный привкус демонской крови.
«Во имя всех богов! Я не буду с тобой церемониться, и лучше не доводи меня, корпоративное дерьмо!»
Он резко выдохнул, выкрикнул имя и отпрянул, прижавшись спиной к белой стене. Я спохватилась, сообразив, что одним прыжком преодолела половину комнаты и остановилась на синем плюшевом ковре, вскинув золотистые руки, совсем не похожие на человеческие. Концы выпущенных когтей были черными, потому что когда-то я красила ногти черным лаком. Лак облез, отшелушился, но остался на кончиках.
Услышав имя, я остановилась. Мы уставились друг на друга.
— Но… — Я осеклась.
— Это правда! — выкрикнул он. Физиономия его теперь напоминала не лик статуи, а уродливую маску ужаса. — Клянусь могилой матери, это правда!
Я поверила ему. Это звучало фантастически, но я ему верила. Теперь все обрело смысл, все части головоломки встали на свои места. Не понимала я лишь одного: кто из полицейского управления Сент-Сити убил Гейб.
Но я это выясню, и довольно скоро. Пусть никто не сомневается.
Волосы упали мне на глаза, но если я пошевелюсь, чтобы их убрать, то уже не смогу сдержать порыв выхватить меч. Я глубоко вздохнула — и вдруг узор сложился, все встало на свои места.
— Тебя тоже должны были убить. Поэтому ты бросился искать меня.
— Я знал Азу. Его… он… Короче говоря, «Пико» продавал чилл через него.
Массади трясло, как наркомана на отходняке. Резкий травянистый запах его страха наполнил комнату, ударяя мне в голову, как вино. В этот момент я узнала о демонах гораздо больше, чем мне хотелось. Я могла легко убить его, и никто бы меня не осудил. Страх Массади был таким сильным, горячим, отчаянным — я упивалась им.
Наруч на запястье похолодел, левая рука онемела, но жар, исходивший из пульсирующего знака Джафримеля, разгонял холод.
«Это твое проклятое чувство чести», — прозвучал во мне эхом голос Гейб.
Удивило бы ее, что я до сих пор сохранила обрывки этого чувства? Была бы она довольна тем, что я смогла удержаться и не прикончить на месте эту лощеную пиявку?
Конечно, фармацевтические компании торговали чиллом. Для профессионально оснащенной лаборатории чрезвычайно выгодно производить наркотики, а заодно испытывать и исследовать другие вещества, болеутоляющие и успокоительные. Таким образом, компании действовали в связке с семьями и копами, все плодотворно сотрудничали и имели свою долю. До тех пор, пока один скинлин не совершил открытие, грозившее опрокинуть сложившееся равновесие. Порядок нарушился, каждый стал действовать сам по себе.