Грешники
Шрифт:
– Две минуты посиди, - велел он хрипло.
Куда-то ушел.
Наверняка за текилой.
Прижала ладони к горящим щекам и посмотрела на танцующую толпу, раскрашенную цветными вспышками светомузыки, на клетки и полуголых красивых девчонок, на официанток, снующих от столика к столику.
Боже.
С минуты на минуту этот огромный шумный клуб опустеет.
Та тяжелая железная дверь закроется.
И я останусь здесь.
С ним наедине.
Глава 38
На
Савва стоит рядом, держит руки в карманах брюк, за столик так и не сел.
А мне до сих пор не верится, что в клубе нет никого, кроме нас, музыка играет так же громко, кажется, повернешь голову - и взглядом наткнешься на полуголые вспотевшие тела.
– Я к тебе пришла в тот вечер потому, что Света попросила, - подняла на него глаза.
– Проверка на верность. Мы ведь учимся в одной группе. И знакомы...год почти.
Он молча разглядывает меня, и по его лицу неясно - мне надо продолжать разговаривать или что делать, я волнуюсь так, что вспотели ладони.
Вот зачем он меня сюда привез, если даже беседу поддерживать не намерен.
– Ты так и будешь стоять?
– тоже поднялась. Он близко, и расстояния между нами нет почти, отступить назад я не могу - там стул. Запрокинула голову.
– Что будем делать?
– Сейчас?
– Вообще.
Он снова промолчал, он думает.
А я чувствую себя навязчивой идиоткой, ведь я просто клещами тяну из него ответы, которые он давать не торопится. Это бессовестно и нагло с моей стороны так наседать на чужого мужа. Но мне хочется, чтобы он развелся со Светой.
И сделать с этим ужасным желанием ничего не могу.
– Я не могу обещать кольцо на палец, Злата, - наконец, ответил Савва. Сдвинулся чуть в сторону, на шпажку подцепил дольку лайма, зажевал.
– Ты этого от меня ждешь?
Скосила глаза в сторону.
Или он увидит, как они блестят.
Я точно дура, мы знакомы около недели, и надеяться, что этот мужчина вот так, сразу, всё бросит ради меня - утопия.
Но я упираюсь, отказываюсь этот факт принимать.
– И что тогда? Всё, получается?
Скоро утро, а я опять не сплю, музыка басит, и в свете неоновых ламп лицо соседа такое же нереальное, как и вся моя теперешняя жизнь, элитный поселок и муж бизнесмен - это сон словно, я в их мире чужая, я у них не приживусь никогда.
Даже если меня нарядить в дорогие шмотки, накрасить и причесать, я так и останусь куклой.
Потому, что у всех них - у Светы, у Кирилла, у Саввы - у таких людей особый склад ума, они с рождения знают: этот мир будет добр к ним.
– А позвонил ты мне зачем? Сюда приехали для чего?
– маленький шажок к нему, и вот моя рука касается его руки. И идет ток. Я сама понимаю, для чего мы здесь, вижу, как на него действует наша близость, тяжелый взгляд замер на моих приоткрытых губах.
И
Лишь себе хуже делаю. Оставаясь с ним.
– Я поеду, - протиснулась мимо соседа на танцпол. И вскрикнула, когда Савва перехватил мое запястье и рывком развернул меня к себе.
– Не поедешь.
Его голос бархатистый и протяжный, глаза из серых стали черными, глубокими. Он меня отсюда не выпустит - так крепко держит, так пристально смотрит.
– Ты мне нравишься, Злата, - едва различила его негромкие слова, потонувшие в музыке.
Вопрос, который я ему задать хотела, потерял всякий смысл. Конечно, он потом вернется домой, к Свете, и оправдываться передо мной не собирается, он не обещает, что уйдет от жены, он спокойно и уверенно ставит меня перед фактом: я ему нравлюсь.
Нравлюсь настолько, что между дружбой с Кириллом и мной он меня выбрал.
Но пока это всё.
А в мыслях буря, тайфун, неясно, много это или мало?
– Тебе жарко, соседка, - взглядом Савва скользнул по моей футболке. Задержался на груди, медленно поднялся к лицу. Велел кратко.
– Разденься.
И, правда, очень жарко. Поняла это лишь сейчас, когда пульс учащенно забился в его горячие пальцы, обхватившие мое запястье.
Вот только...
Краснею.
– Нет.
– Это не просьба.
– Нет, - повторила.
И шумно выдохнула, когда он притянул меня к себе, вместе со мной развернулся. И втолкнул в открытую клетку.
Полчаса назад здесь изгибалась танцовщица, красная атласная лента, которой она размахивала - до сих пор висит на железных прутьях.
– Так и не запомнила, Злата. Если ты со мной - ты подчиняешься.
– Я не соглашалась, - отступила.
– Ты в мою машину села, - напомнил он хрипло.
Мужские руки потянули за ворот футболки. Дернули, и ткань с треском разошлась в его пальцах, лохмотьями повисла на мне. Широкие ладони прошлись по плечам, сдирая футболку вместе с лямками бюстика, нырнули мне за спину, и щелкнули крючки.
Он раздел меня так умело и быстро, мое слабое сопротивление задавил стальным взглядом, в своей лапе зажал оба моих запястья и поднял их наверх.
– Постой...
Ощутила холод металла, и как прутья вдавливаются в кожу, он вяжет мои руки, моей же футболкой, и его лицо так бесстрастно, словно сосед занимается этим каждый день.
Загоняет в клетку добычу и лишает возможности двигаться.
– Савва!
Я снова испугалась, как тогда, в его доме, связанная на кровати, беззащитная перед ним.
– Я тебе нравлюсь?
– он дернул к себе красную ленту, медленно разгладил ее.
Секунда - мы друг другу в глаза смотрим, и в ушах звучит его голос из той нашей первой ночи, тогда ему нужно было мое разрешение, делать со мной всё, что он захочет...а я выбила стекло и сбежала.