Грешные дела
Шрифт:
— Лезвие, естественно, втягивается в рукоять, как же ещё, — пробормотал совсем тихо Финнеган. — Оно исчезло в рукаве актёра. Как гениально.
— Спасибо за объяснение, — прошипела Аврора, а слова словно царапали её зубы, не желая прорываться на свободу. — Я не заметила бы это сама.
— Вы очень щедры ко мне, — хмыкнул он. — Я знаю, что вы прекрасно разбираетесь в иллюзиях со своей невинной глубиной, — она дёрнулась, чтобы посмотреть на него, но он лишь почти незаметно покачал головой. — Тсс. Смотрите игру. Вам должен
Внезапно ведьма откинула голову назад и расхохоталась. Музыка стала громче, комната погрусилась в темноту. Когда свет вернулся, молодая женщина стояла на краю сцены и перебирала свои длинные светлые волосы. Её золотая маска прикрывала лишь глаза, а губы актрисы были накрашены ярко-розовым. Зрители наблюдали, как девушка порхала по сцене, прижимая руку к сердцу, склоняла голову и подпрыгивала в воздухе. Каждое движение было грациозно, а каждое подёргивание губ — нежно и изысканно. Цветущая девушка, такая тихая и безмерно чистая.
— Знаешь, — прошептал Финнеган, — думаю, тебя я люблю больше всех.
Сценическая принцесса трепетала, словно птица, плясала с воображаемым партнёром, приседала в реверансах перед пустотой. Музыка страдала от одиночества, а после встряхнулась, когда «Аврора» повернулась, чтобы увидеть маску с тёмной птицей и спрятавшуюся за нею женщину. Женщина манила её за собой.
Все вокруг содрогнулись от страха, когда принцесса сделала шаг назад и покачала головой, её руки шарили в воздухе в поиске помощи, но ведь её нигде не было. Женщина вновь поманила её, и теперь принцесса послушно скользнула к ней.
Аврора закрыла глаза. Это всего лишь глупая игра. История её жизни, ничего подобного на самом деле не было. Но, когда струны взвизгнули в ушах плачем, что-то мелькнуло в её памяти. Какая-то музыка, световые блики, что-то похожее на транс, но словно побуждение, потребность следовать за собственным любопытством и увидеть всё, что только есть за пределами. Кончик её пальца вспыхнул болью, словно напоминая, и она провела пальцем там, где был укол.
Свет вновь блеснул. Когда Аврора открыла глаза, принцесса потянулась к прялке, протянув всего лишь один палец к ней.
Родрик потянулся к ней и с силой сжал ладонь. Она ответила на прикосновение, чувствуя, как сжимает его пальцы до побеления.
Шторы закрылись, и спустя короткое мгновение, когда послышались аплодисменты, открылись в очередной раз, чтобы открыть ещё несколько актёров и символов. Великий король, венец которого был даже больше, чем у прошлого, и на его маске рычал медведь. Королева, и её маска была точно такой же, как и у прошлой. И принц с красной маской, что покрывала только лицо.
Родрик попытался освободить руку.
— Это был день моего рождения, — пробормотал он. Она едва-едва различала его слова за слишком громким гулом и музыкой. — Я боялся этого столько лет. Боялся, что это будет самое страшное восемнадцатилетие —
— Это был твой день рождения? — Аврора посмотрела на него. — Я не знала…
— Всё в порядке. Я не говорил тебе.
И вот, принц подошёл к спящей принцессе, и музыка в очередной раз стишилась.
— С днём рождения, — прошептала Аврора.
Вымышленный принц поцеловал девушку. Она проснулась и потеряла сознание прямо у него на руках. Куда проще было бы, если бы всё это действительно оказалось правдой. Всего один короткий поцелуй, как на сцене, и они будут жить долго и счастливо.
Спектакль закончился, зрители зааплодировали, и король поднялся.
— Отлично! — воскликнул он. — Отлично! Как странно… После свадьбы я буду вынужден вновь просить вас подготовить что-то подобное для всех нас. Я уверен, что зрители желают увидеть лицедейство вновь так же сильно, как и Родрик и Аврора!
— Да, Ваше Величество, — поклонился главный актёр. — Спасибо, Ваше Величество.
— Что такое лицедейство? — спросила Аврора у Родрика, когда они перешли в соседнюю комнату, полную комфортных стульев и винного запаха. — Новый вид театра?
— Да, принцесса, — кивнул Родрик. — Он немножко сложнее, чем этот. Там есть пение, танцы, большие речи, но, конечно же, у каждого есть своя маска. Признаюсь тебе честно, я их так боюсь… Но, уверен, ты будешь в настоящем восторге!
— Почему ты боишься их?
— Потому что мы все должны там участвовать. У нас нет особенных ролей, но все хотят, чтобы мы потанцевали. Я не самый хороший танцор.
— Если у каждого есть маски, то это не имеет значения. Как они узнают, что это ты?
— Я знаю, что это я. Это уже достаточно плохо.
Аврора стояла рядом с Родриком, пока публика гудела вокруг них, комментируя актёрскую игру, выражая своё восхищение, всегда выступая скорее за них, чем против. Аврора кивала, когда они что-то говорили, касаясь рукой ладони Родрика для поддержки. Никто не беспокоился, что она не любила своего будущего мужа, что даже не показала ничего из своего арсенала спасительницы. Но наконец-то она поняла, что Родрик был в такой же ловушке, как и она сама. Она чувствовала это, словно какой-то кулак сжимал её сердце. Игра, в которой мучили их обоих.
Одна из придворных дам, Александра, схватила Аврору за руку и потянула её в сторону.
— Такая прекрасная игра! — воскликнула она. — Ты в прошлом часто видела такое?
— Не часто, — промолвила Аврора. — Мне не разрешали покидать мою башню часто, и отец никогда не приглашал актёров в замок. Они слишком много путешествуют, так что слишком трудно было действительно узнать, кем они являются на самом деле.
— И, конечно же, они были идеальными притворщиками, — промолвила Александра, — любой актёр, на которого стоило смотреть, — она улыбнулась.