Грешные души
Шрифт:
– Спасибо за ответ. Я поняла, – Ифе попыталась прервать нараставший конфликт.
– А я нет! – воскликнул Атсу.
Проигнорировав вора, принц молча вышел из зала, не глядя ни на кого из присутствующих.
– Он странный, – Атсу едва сдерживался от того, чтобы не приволочь хекау обратно.
– Просто мы все много пережили сегодня, – устало сказала Ифе.
Мив настойчиво потянула её за руку.
– Давай, мальчик, свой хлеб. И мы пойдём спать.
Вор кивнул и достал из небольшого мешка у стола чёрствую
– М-да… Ну, на безрыбье и финик рыба. Подожду тебя в комнате, Ифе. Уважишь старуху разговором.
Мив забрала хлеб и покинула зал. Девушка хотела последовать за ней, но её остановил голос Атсу.
– Ифе…
– Да?
– Я бы никогда не стал просить тебя остаться здесь, но… Ты уверена, что хочешь отправиться в путь? Мы не знаем, что там случится.
– Спасибо. За беспокойство, – тихо ответила девушка. – Но я не буду в безопасности нигде до тех пор, пока не получу прощения.
– Мне всё ещё кажется, что тебя не за что прощать.
– О! Анубис не зря зовёт меня грешницей. Поверь.
– Когда ты так улыбаешься – верю.
Ифе рассмеялась.
– Доброй ночи, Атсу.
– Доброй…
Девушке было странно произносить эти слова. Она никогда не чувствовала их на языке. Точнее, не помнила о них. Кивнув вору, аментет отправилась в комнату.
Мужчина ещё какое-то время смотрел ей вслед. «Мне – лишь улыбка. А щёки её краснеют при виде принца, – немного горько усмехнулся вор. – Надеюсь, он будет достоин…»
Атсу старался не думать о том интересе, смешанном со страхом, что он заметил на лице Ифе в пустыне. Когда она что-то говорила Карателю. Если смущение девушки перед принцем мужчина ещё мог понять, то эти эмоции казались ему невозможными. А невозможное Атсу предпочитал держать вне собственных мыслей, как сделал и сейчас.
Ифе сидела на кровати и жевала жёсткий кусочек хлеба. Мив расчёсывала ей волосы, напевая колыбельную:
Дитя моё, не страшись темноты. Не пугайся длинных ночных теней. Не бойся глубин морских, высоты. Верь в любовь, что делает нас сильней.– Какая красивая песня…
– Она очень старая. Её поют почти всем детям в Та-Кемет.
«Женщина из моего видения пела что-то другое… – думала Ифе. – Почему же я не могу ничего вспомнить?»
– Мив, вы могли бы рассказать мне про Азенет что-нибудь ещё?
Руки старушки замерли на волосах аментет. Она тяжело вздохнула, продолжая молчать.
– Понимаете, я не помню, кто я, – предприняла новую попытку девушка.
– О чём-то подобном я уже догадывалась, –
– Как?!
Старушка усмехнулась, откладывая гребень в сторону.
– Ты не знала простых вещей. Называла кидеты и дебеты гирьками. Тебе было непривычно всё вокруг. Ты походила на ребёнка, который только познаёт мир. Да и сейчас ведешь себя так же.
«Да… Притворяться смертной у меня вышло из рук вон плохо».
– Вы правы. Единственное, что откликается мне в воспоминаниях, – это имя. Азенет.
– Я уже рассказывала тебе о ней.
– И я за это благодарна! Но, может, вы могли бы рассказать что-то ещё?
Вспомнив, как Кейфл удивился, что она была обучена грамоте, Ифе предположила, что это могло быть ниточкой к Азенет.
– Например, умела ли она читать?
– Рабыня? Читать? – прищурилась Мив.
Ифе пожала плечами.
– Всякое бывает… Наверное.
– Нет. Азенет не умела читать. Но всегда хотела научиться. Она всегда любила папирусы – особенно те, на которых изображались описанные сцены.
– Я не встречала таких!
Старушка рассмеялась, нежно поглаживая девушку по волосам.
– Азенет тайком уносила из дворца подобные свитки. Мы часами разглядывали изображения, придумывая истории, которые не могли прочесть.
– Вы расскажете мне о них?
– Ложись поудобнее, – улыбнулась старушка. – Нашу любимую фантазию лучше слушать, погружаясь в грёзы.
Ифе легла на кровать, уютно сворачиваясь. Голос Мив убаюкивал, но ей было слишком любопытно, чтобы сразу уснуть.
– В далёком прошлом, когда боги ещё не правили бок о бок со смертными, в губительных песках Красной Пустыни появился храм зла. В храме том безумный жрец поклонялся исчадиям, призывая их из разломов мироздания…
Ифе прикрыла глаза, погружаясь в историю.
– Для призыва чудовищ нужны были жертвы. Жрец убивал невинных, покрывая их кровью стены и полы храма. Но со временем исчадия становились всё более алчными, требуя самой чистой крови.
Мив замолчала, думая, что аментет уснула.
– И что дальше?..
– Неужели не страшно будет спать?
– Слишком интересно.
Старушка довольно прищурилась, продолжая рассказ.
– Чтобы удовлетворить голод призванных созданий, жрец решился принести в жертву дочку фараона.
– Какого?
– Для истории это не важно! Умей слушать, девочка.
Ифе покорно замолчала, снова закрывая глаза.
– Безумец выкрал юную красавицу и притащил в свой храм. Безутешный фараон отправил лучших воинов на поиски дочери, но лишь один из них смог добраться до Красной Пустыни.
«Как же ярко всё представляется… Песчаная буря и ужас девушки», – думала Ифе, вспоминая собственный страх прошедшего дня.
– Воин появился в храме в тот самый миг, когда жрец занёс над сердцем красавицы уродливый нож.