Грешные души
Шрифт:
«Так. Уже трахаются!» — констатировал Кирюша и пошел искать своего друга Вовочку.
Котов, закончив пробежку, стал вновь отрабатывать удары на мешке. Злости у него на сей раз не было, зато ловкости и точности отчего-то прибыло. Вышедшая из тридцать третьего компания в очередной раз постояла вблизи, полюбовалась…
— Бережет форму мужик, — вздохнул Колышкин, — чисто делает… А мы все пьем, мать его за ногу… Слышь, Лоб, давай завяжем на недельку?
— Давай, — кивнул Никита, у которого было
— Ну-ну! — хмыкнула Соска, чиркая зажигалкой.
— Надо с этим другом скорифаниться, — развил мысль Андрей, — побегаем вместе, может, ударчик какой переймем…
— А не боишься, что он нас у тебя уведет? — прищурилась Элла.
— Для хорошего человека дерьма не жалко.
— Ну ты хам… — проворчала Соскина. — Обижусь!
— Ой-ой, — ухмыльнулся Колышкин. — Обижайся, только к вокзалу ты больше не ходок, лады?
— Да она шутит, Андрюха… — добродушно хлопая Людмилу по заду, сказал Лбов. — Не дура же она, в самом деле.
— Шучу, шучу… — прошипела Соскина.
— И глазками не зыркай, дурочка, — ласково потрепав ее по щеке, улыбнулся Колышкин, — ведь выдавлю глазки-то, если что.
Соскина притихла, Элла тоже. Они знали, что Колышкин — человек строгий и ссориться с ним опасно для здоровья.
— Пошли купаться, — распорядился Колышкин, убедившись, что бунт на борту подавлен в зародыше.
Котов как раз заканчивал свою тренировку.
— Ну что, пора переходить к водным процедурам? — приятельски подмигнул ему Андрей. — Лихо работаешь! Не хочешь искупаться?
— Как раз собирался, — улыбнулся Котов. Блестя вспотевшей, уже основательно загоревшей кожей, он подошел к компании.
Колышкин представил своих спутников и добавил:
— А меня Андрюхой зовут…
— Очень приятно. Владик, — пожимая руки рэкетирам, сказал Котов. — Через стену живем, а только на третьи сутки знакомимся.
Чиркая глазками по лицу и торсу Котова, Элла спросила:
— Сколько ж тебе лет, Владик?
— Если скажу, что восемнадцать, поверишь?
— Для восемнадцати слишком взрослый.
— Ну, тогда пятьдесят, — пококетничал Котов.
— Нет, тут перебор. Максимум тридцать, — подыграл Котову Колышкин. — Угадал?
— Угадал, — кивнул Котов, — тридцать плюс восемь.
— Нормально! — уважительно произнесла Элла. — Точно, больше тридцати не дашь.
— Значит, ты на десять лет меня старше, — вздохнул Колышкин, — а смотримся на один возраст. Вот что значит молодость, убитая на спорт.
— Бокс? — прикинул Котов.
— Точно. До камээса дошел, один сильный в бошку — и все.
— Сошел?
— Сошли. Говорят, не хотим тебя хоронить, если еще раз пропустишь. — Надо заметить, что Колышкин говорил сущую правду. С тех пор как его выгнали из бокса,
— А ты, наверно, качок? — спросил Котов у Лбова.
— Есть маленько. А у тебя по каратэ какой пояс?
— Зеленый. Пятый дан. Впрочем, теперь я только пытаюсь держать форму, на татами года три не был.
— В общем, все мы — отставной козы барабанщики, — рассмеялся Колышкин. — Но я бы не прочь подучить пару приемчиков. Сейчас, сам знаешь, даже днем себя неуверенно чувствуешь.
— Глядя на вас, не скажешь, — заметил Котов. — Мальчики вы не маленькие!
— Вдвоем — оно конечно, — вздохнул Колышкин, — но когда идешь один и видишь шоблу человек в десять… К тому же когда знаешь, что тебя могут разок приложить по маковке…
— Понятно, — кивнул Котов. — Против десяти мне, правда, не случалось, но кое-что, конечно, показать могу. Пока не состарился совсем!
— А кроме каратэ чем-нибудь занимаешься, сэнсей? — спросил Лбов. — В смысле работаешь где?
— Так… — неопределенно ответил Владислав. — Немного — наукой, немного — бизнесом.
— Бизнесом? — Колышкин украдкой переглянулся со Лбовым. — И по какой части?
— Компьютерные программы.
— Жаль, но ни черта в этом не понимаю, — сознался Колышкин. — Компьютер у меня есть, игрушки всякие — тоже, но… Мне надо показывать, какие кнопки нажимать…
— Я тоже люблю в компьютер играть, — поддакнул Никита, — когда в зал прихожу, отлипнуть не могу. Особенно если там всякие «бои с пришельцами», «ниндзя»… Интересно!
— Ты москвич, по всему видно, — подала голос Шопина.
— Да… А вы все здешние?
— Почти, — кивнул Колышкин, — в общем-то у нас тут родни много.
— Заур Бубуев, например, — шепнула Шопина Соскиной, и обе хихикнули.
Как раз в этот момент все пятеро дошли до пляжа.
— Благодать! — стягивая майку, сказал Колышкин. — Ну что, на тот берег?
— А у вас как с моторесурсом? Хватит? — улыбнулся Котов.
— У меня — надеюсь, а вот Никитушке придется покараулить девушек, в плавании он не силен… Побултыхайтесь здесь, ребятки!
Поплыли. Колышкин пытался было держать темп, но скоро сдох.
— «А ты азартен, Парамоша!» — процитировал классику Котов. — Переходим на брасс?
— Давай… Ну, братан, у тебя и дыхалка…
На берег выбрались в любимой бухточке Котова.
— Гадом буду, — пробормотал Колышкин, — не думал, что доплыву. Тут ведь с километр, не меньше. Но, думаю, мужик на десять лет старше, а тянет. Неужели я хуже? Вот и дотянул.
— Вообще-то, с похмелья не стоило этот заплыв затевать.
— Точно подмечено, гражданин начальник. И курить тоже пора кончать. Только жизнь такая — как бросишь…