Грешный и влюбленный (Древнее проклятие)
Шрифт:
В глазах Ранда, изучающе разглядывавших гостью, напряженно мерцали какие-то адские огни. Растрепанные черные волосы торчали клочьями, словно кочки на болоте — их хозяин, можно подумать, выдирал их на досуге. Инвалидное кресло-коляска сделано было, похоже, по заказу — уж очень ловко оно было подогнано к его длиннющим ногам и ко всему его жилистому телу.
То, что ноги у него длинные, было ясно потому, что на Ранда надели халат черного шелка, а снизу это одеяние укоротили, чтобы полы его не могли запутаться в колесах
Под халатом, кроме каких-то панталон, не было ничего.
Ранд выпрямился. Черный шелк скользнул вниз, по предплечью одной руки, так что запах на груди превратился в очень смелое декольте, позволяющее оценить телосложение немощного инвалида. Судя по мощным бицепсам, этому мужчине все время приходилось упражняться с оружием. Широкая грудь тоже выглядела мускулистой, а когда Силван опять перевела глаза на его лицо, она обнаружила на нем насмешливо-злобную гримасу — ему явно хотелось поиздеваться над нею.
Неужели он решил, что ей прежде не приходилось видеть полуголых мужчин?
— Бога ради, Ранд, прикройся. — Гарт рванулся к креслу и попытался запахнуть халат на груди брата.
Ранд отпихнул его, не переставая дерзко рассматривать Силван. Только руки выдавали его беспокойство: пальцы так крепко вцепились в большие деревянные колеса кресла-коляски, что даже суставы побелели.
Гарт растерянно отступил, виновато взглянув на Силван. Но она даже не обернулась к нему. Все внимание девушки было сосредоточено на Ранде, с такой безрассудной яростью отвергавшем любые попытки помочь ему. Церемонно протягивая ему утыканный острыми шипами стебель розы, она сказала:
— Что ж, для калеки вы, можно сказать, смотритесь почти молодцом.
Он взял цветок, тут же отшвырнув его в сторону.
— И вы для сиделки выглядите почти нормально.
Она усмехнулась.
В ответ и он ухмыльнулся.
Итак, первый обмен любезностями позади — зубы они друг другу показали, подумала она. Попробуем пойти дальше.
— Что это вы себе позволяете? — с наигранным удивлением спросила она. — У вас сегодня такое плохое настроение или вы всегда себя так ведете? Улыбочка Ранда слегка поблекла.
— Полагаю, мне удастся немного поупражняться в хороших манерах за то недолгое время, пока вы будете у нас гостить. — Он намеренно подчеркнул последнее слово.
— Я не в гостях, — жестко ответила Силван. — В гости я предпочитаю ходить к людям воспитанным, приличным. А это моя работа — и нравится она мне или нет, но придется отрабатывать обещанное мне жалованье.
Губы его поджались, ноздри стали совсем плоскими.
— Я вас увольняю.
— Не имеете права. Не вы меня нанимали, не вам меня увольнять.
Реакция оказалась непредсказуемой: вдруг неистово взмахнув рукой,
А Ранд тем временем продолжал бесноваться. В окно полетела следующая книга. На этот раз стекло разлетелось вдребезги. Гарт ругнулся и отскочил в глубь комнаты. Ранд стряхивал осколки с себя, словно пес, которого окатили водой. Стеклянный дождь обрызгал прическу Силван, и, выбирая осколки из волос, она порезала палец.
— Ох, мисс Силван! — Гарт шагнул к ней, его ноги с треском сокрушали стекла, усеявшие пол. На лице отражались и растерянность, и негодование. — Давайте, я Бетти сюда позову.
— Нет! — По довольной физиономии виновника всех несчастий она поняла, что ему только того и надо — Гарт уже готов был сдаться и пойти на попятную. — Знаете, я просто сразу не сообразила, что угодно лорду Ранду. Надеюсь, в будущем у меня таких промашек не случится. — Заметив, как сползает улыбка с губ Ранда, она почувствовала некоторое удовлетворение. — Лорд Ранд, когда вам в следующий раз захочется подышать свежим воздухом, вы просто скажите мне об этом, хорошо? Разбивать оконные стекла, на мой взгляд, излишне. Хотя, конечно, столь красноречивая манера выражаться облегчает для меня исполнение возложенных на меня обязанностей.
И она решительно шагнула к нему.
Ранд на всякий случай отъехал на несколько шагов.
Не долго думая, Силван обогнула кресло-коляску, зашла со спины и ухватилась за поручни.
— Что это вы задумали? — спросил он подозрительно.
— На воздух вас вывожу.
— Как вы смеете!
Он отчаянно вцепился в колеса, но она только качнула кресло назад, а потом вперед.
— Ух! — Он стал разглядывать свои ладони.
Она толкнула кресло к двери. Этот неуклюжий экипаж подскакивал на разбросанных книжках и превращал своими колесами осколки стекла в пыль.
— Жить будете, обещаю.
Ранд опять попробовал вцепиться в колеса. Кресло-коляска слегка сбавило ход, но спицы больно врезались в пальцы, а пораженным ладоням было горячо от трения.
Ни за что бы он не поверил, что кто-то способен провернуть такую операцию. И главное, кто — девчонка, фитюлька! Не успела появиться, а уже командует, как у себя дома. Ранд даже зубами заскрипел от злости — надо же, как она с ним справилась. На улице он не был вот уже несколько месяцев. Врачи все время рекомендовали свежий воздух.