Грешный соблазн ночи
Шрифт:
Её охватили самые разнообразные чувства, от гнева до непонимания.
Ею пренебрегли! Элементарно, пренебрегли!
Кровь подступила к щекам Марии, и ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы не вспылить при враче и не вылить на него весь негатив, который мгновенно образовался внутри девушки. Подобного унижения она не испытывала давно, если вообще испытывала когда-либо.
Да, ей была противна сама мысль, что она является кормом для вампира, отдает ему кровь и потом не может обратиться, но… Это она имела право отказать ему в питании,
– Вы возьмете у меня кровь шприцом? – уточнила Мария, тщательно проговаривая каждое слово.
– Да. Немного.
– Немного в вашем понимании это сколько?
– Три шприца.
Маша поморщилась. Она никогда не расставалась с кровью подобным образом, и волна гнева с новой силой охватила девушку.
Она резко отодвинула в сторону кресло и вытянула руку вперед.
– Берите сколько надо, но побыстрее.
– Сядьте на диван, так нам будет удобнее.
Казалось, Елистрат не замечал её дурного расположения духа или просто не обращал внимания. Говорил он будничным тоном, для него происходящее было не более, чем работа.
Маша, скрепя сердце, села на диван и, не глядя на Елистрата, положила руку на подлокотник. Врач точным движением накинул жгут чуть повыше локтя девушки, после чего последовал укол иглы. Девушка поморщилась, но ничего не сказала. Какой смысл выплескивать негатив на врача? Он такой же заложник жизненных ситуаций, как и она.
– Готово, согните руку в локте и держите некоторое время, – сказал Елистрат, протирая ранку спиртом. – Хотя… наверное, у вас кровь быстрее свертывается, чем у обычного человека.
Мария кивнула.
Пока Елистрат брал у неё кровь, гнев испарился, и на его смену пришла обида. Неожиданная, вязкая и очень досадная. Мария не знала, что послужило причиной её возникновения, но чувствовала она себя именно обиженной. От досады ей даже захотелось всхлипнуть, совсем, как в детстве.
И это было только началом.
Потому что Елистрат пришёл к ней и на следующий день, а потом и на следующий…
И так продолжалось пять дней.
Мария метала гром и молнии. Да что это такое происходит? Может, проще отправить её домой и каждый день поставлять в резиденцию Даровых колбу с кровью? Она с удовольствием поживет дома при таком раскладе!
Маша сама не понимала, отчего злится. Казалось бы, ей следовало радоваться – её никто не тревожит, ей не надо идти в покои Демьяна и терпеть его присутствие и прикосновения. Но что-то очень сильно задевало в том, что вампир игнорировал её. Точно сам не желал видеть.
А ещё Маша всё чаще и чаще вспоминала те волшебные ощущения, которые охватывали её, когда Даров питался. Ей становилось стыдно, она обзывала себя нехорошими словами, но ничего не могла поделать.
И, закрывая глаза после очередной бессонной ночи, она пыталась воссоздать их…
Вечером пятого дня она не выдержала.
Все эти дни она
Сегодня она решила не нарушать традиции. К тому же, Мария обратила внимание, что сегодня Елистрат у неё взял крови на один шприц меньше. Что это могло означать? Что Демьян насытился?
Перекидываться в доме она не стала. Ей захотелось прогуляться к пруду в облике человека.
Она вышла из дома и стала невольной свидетельницей следующей картины. К парадному крыльцу замка был подан белоснежный лимузин. И к нему не спеша шли мужчина и женщина. Мужчина в черном фраке и женщина в золотистом шелковом платье, переливающимся серебряными нитями. Арсений и его спутница.
Мария остановилась, предпочла остаться в тени. Она не стремилась лишний раз показываться на глаза главе клана Даровых. Она хорошо помнила его угрозы. Глаза девушки чуть прищурились. Ничего, возможно, у неё тоже когда-нибудь найдется способ поставить Арсения на место.
Лимузин тронулся и вскоре скрылся в ночи.
Девушка не спеша направилась к пруду. У неё появилось своё любимое место. У самого окончания пруда, где вода шла на убыль, и было видно дно, было повалено дерево. Мария ещё удивлялась, как такое возможно – в богатейшей резиденции Даровых, где служил не один садовник, могли допустить резонанс с окружающим ландшафтом сада. Но это было не её дело.
Ночь выдалась теплой и безветренной. И тихой. Оставшиеся обитатели замка или спали, или тоже покинули пределы имения.
Мария почувствовала вампиров прежде, чем их увидела.
По прошествии недели пребывания у Даровых она привыкла, что их бойцы незримо присутствовали рядом. Они наблюдали за передвижением Маши, но никогда не приближались близко. Мария даже перестала обращать на них внимания. Они несли свою службу. И только.
Но сегодня всё было иначе.
И Мария сразу поняла это.
По мере того, как она продвигалась вглубь сада, вампиры следовали параллельно с ней. Она едва ли не чувствовала их дыхание. И взгляды. Те не спускали с неё пристальных взглядов, и ей становилось не по себе.
Что происходит? Почему ищейки идут за ней? Мария напряглась. И не зря. Потому что не прошло и минуты, как она услышала насмешливое:
– Смотри-ка, а самочка напряглась…
Мария от такой бесцеремонной наглости споткнулась, но в последний момент устояла на ногах.
Это её назвали самочкой?
За всё время нахождения Марии в замке никто её не оскорблял! А тем более, ищейки Даровых! Как они смели проявлять к ней неуважение?
– И на ногах стоит не ровно…