Грешный
Шрифт:
Поскрежетав зубами минуту–другую, Джейн сердито затопала по дорожке и… столкнулась с тем же лакеем, спускавшимся со ступенек.
— Его светлость прислал ответ, мисс.
Джейн схватила записку и развернула ее, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.
«В таком случае можете поужинать со мной голой. Прекрасная кожа всегда будет подходящим нарядом и отличным дополнением к вину.
В восемь часов, на террасе».
Медсестра скомкала письмо. Бросив взгляд на окно особняка, она снова заметила движение белой занавески. Позади шторы появился лорд Уоллингфорд.
Джейн следовала за лакеем, ощущая тепло фонаря, который тот нес в руках, на которые были надеты белые перчатки. Где–то вдали раздавались раскаты грома. В сумеречном небе висели тяжелые облака, сад погрузился во мрак, там царила зловещая, гнетущая атмосфера.
Они шли по каменному мосту, и Джейн вглядывалась в неподвижную темную воду. Белый лебедь плавал рядом с черным. Судя по всему, черный был самцом — он все время держался рядом с белой подругой и с каждой руладой грома лишь ближе подплывал к своей лебедушке, направляя ее к берегу.
Джейн никогда прежде не видела черного лебедя. Была в этом существе какая–то особая, тихая красота. А еще печаль, которую чутко улавливала Джейн, наблюдая за плавающей под мостом парой. Эти лебеди совершенно не сочетались между собой, их дуэт выглядел странным, и все же скользящие по черной глади воды птицы, очевидно, подходили друг другу.
Джейн наблюдала за лебедями до тех пор, пока они не скрылись во мраке, а потом прибавила шаг, чтобы догнать лакея, который уже ждал ее на другой стороне моста. Свернув на дорожку, они направились к уединенному домику, который она уже видела днем.
Очевидно, Уоллингфорд ждал Джейн перед входом в столовую. Бедняжка не знала, что выйдет из этой затеи, но ее тело уже томилось в ожидании встречи с графом. Она вся горела, вспоминая о его сладостных прикосновениях. Руки лорда, его прекрасные пальцы художника ласкали груди Джейн, ее лоно, и память о тех страстных мгновениях заставляла все ее тело трепетать — отнюдь не от отвращения.
Поднимаясь по холму, Джейн приподняла свои юбки и почувствовала, как сверху упали первые капли дождя. Проклятье, она и не додумалась прихватить с собой зонтик!
— Позвольте, я помогу вам, мисс. — Лакей предложил Джейн руку, на которую она и оперлась, разрешив буквально тащить себя вперед по холмистой крутой местности. Они уже бежали, спасаясь от дождя, но это было бесполезно — небеса разразились ливнем, и Джейн моментально промокла до нитки.
Дверь маленького дома открылась, оттуда появился Уоллингфорд, который бросился к ним. Он взял руку Джейн у лакея и проводил ее внутрь, а потом, обменявшись парой слов со слугой, закрыл дверь.
Джейн, продрогшая до костей, оказалась в самом центре здания, украшенного картинами и статуями. Она тяжело дышала, запыхавшись от бега по холмам в своем тяжелом платье.
Капли дождя затуманили линзы очков медсестры, а волосы, которые она так тщательно убрала в пучок, были влажными, локоны завивались, выскальзывая из–под шпилек.
— Я и подумать
— Джейн… — Мэтью взял ее за подбородок и осторожно повернул к себе. — Позвольте мне взглянуть на вас.
— Мне не по душе ваши своевольные методы, милорд, — отрывисто бросила Джейн, отказываясь смотреть на него.
— Что же я сделал, кроме того, что приобрел ваши услуги для своей сестры?
— Меня нельзя купить, сэр, — задохнулась от возмущения медсестра, отталкивая руку графа. Подчеркнуто не обращая внимания на изумленное выражение его лица, она переместилась к камину, туда, где ярко горел огонь. Джейн замерзла, все ее тело сотрясала нервная дрожь, но она предпочла бы умереть, чем выдать свое волнение. Уоллингфорд нарочно заманил ее в свою ловушку, и для чего же? Догадка неожиданно сверкнула в сознании.
— Быть может, вы пригласили меня сюда, чтобы я смогла отблагодарить вас за спасение от лорда Терстона?
Выражение лица графа стало убийственно жестоким.
— О Боже, Джейн, что же вы думаете обо мне?
— Нет, это как раз вы могли подумать об этом, потому что я — лишь бедная компаньонка леди и медсестра. Вы могли решить, что я должна расплатиться с вами. Я ведь обязана вам, вы спасли меня от Терстона. И теперь, судя по всему, вы думаете, что это дает вам право использовать меня так, как вам заблагорассудится.
— У меня и в мыслях не было использовать вас, Джейн, никогда!
Она лишь грустно рассмеялась и скрестила руки на груди:
— Тогда что я здесь делаю? Уоллингфорд подошел к Джейн и дотронулся до нее, но она лишь отступила назад, не позволяя делать это. Сейчас мисс Рэнкин пребывала во власти гнева, но ее эмоции были столь переменчивы… В этот момент граф напоминал ее любимого Мэтью, с этими взъерошенными волосами, легкой щетиной. На нем была повседневная, будничная одежда — черные брюки и распахнутая белая рубашка, открывавшая загорелую грудь. Эту грудь она так тщательно мыла, к этой груди с такой нежностью прикасалась…
— Вам нужно сбросить эту одежду, Джейн, прежде чем вы простудитесь и умрете.
Она отчаянно дрожала, зубы колотились от холода, а влажные волосы спадали на шею. Граф взял одеяло и развернул его, протянув гостье:
— Это все, что у меня есть.
Медсестра повидала так много людей, простудившихся и умерших от воспаления легких, чтобы теперь самой подобным образом приблизить свой конец. Бормоча себе под нос проклятия, она расстегнула пуговицы на платье, опустила свой наряд и перешагнула через него. Потом Джейн сняла нижние юбки и корсет, оставшись в одной тонкой сорочке, которая тоже промокла и теперь плотно облепляла ее груди.