Грей. Продолжение

Коротеева Екатерина

– Нет, не хочу. Мне помогает вот что.

Она крепче прижалась ко мне и мы стоим так некоторое время. Она права, ничто меня не успокаивает, как ее близость. Видимо, на нее я действую так же. И я очень рад, что она не оттолкнула меня, а все рассказала. Слава Богу, я был не прав со своими догадками. Она хочет, чтобы я обнимал ее и я рад для нее это делать.

– Пойдем под душ, – говорю я, разжимая руки.

Я снимаю с нее халат, и мы идем под водный каскад. Под душем нашлось место для нас обоих. Я беру шампунь и мою

голову. Потом передаю флакон ей, и она тоже моется.

Потом я намыливаю ее тело: плечи, руки, подмышки, грудь, спину. Ласково поворачиваю ее спиной, прижимаю к себе и продолжаю намыливать живот, бедра. Я мою свою девочку везде, она такая сладкая. И вся моя.

Потом снова поворачиваю лицом к себе. Я хочу кое-что попробовать.

– Вот, – говорю спокойно, вручая ей жидкое мыло. – Смой с меня остатки помады.

Она испуганно посмотрела мне в глаза.

– Только, пожалуйста, не отходи далеко от линии, – все-таки решил уточнить я.

– Хорошо, – бормочет она, понимая, как это важно для меня и что сейчас я ей доверяю.

Она выдавливает на ладонь немного жидкого мыла, трет руки, чтобы образовалась пена, кладет их мне на плечи и нежно смывает следы от красной помады. Я закрыл глаза и постарался убрать ужас со своего лица. Меня выдает только мое неровное дыхание. Затем, она ведет руки вниз, в сторону моей груди. Я сделал глубокий вдох чтобы сдержать ту ярость, которая появилась из ниоткуда, и с каждой секундой увеличивается.

Спокойно Грей, это Ана. Все хорошо, это Ана. Я не перестаю повторять про себя эти слова.

Как только она на минуту убрала руки, чтобы взять больше мыла, я моментально расслабился.

– Нормально? – спрашивает она с напряжением в голосе. Она волнуется за меня, потому что понимает, что мне все это сложно дается. Моя понимающая, сладкая девочка, я должен с этим справиться ради нее.

– Да, – шепчу я. Это, единственное, что я смог произнести, до того как тьма снова начала меня душить.

Когда она нежно снова положила на меня руки, я невольно вздрогнул. Я не могу это контролировать, но я должен довести это дело до конца. Это еще один маленький шаг на встречу новой жизни. Флинн сейчас бы гордился мной. Я смотрю в глаза Ане. Они были полны слез и сострадания ко мне. Она чувствует мой страх и хотела бы смыть с меня всю боль. Если бы это было так легко. Она такая заботливая, как бы я хотел контролировать себя и разрешить ей к себе прикасаться, но я не могу это сделать.

– Пожалуйста, не плачь... не плачь из-за меня.

Мне тяжело видеть ее слезы, зная, что она плачет из-за меня. Я привык ко всему этому дерьму. Я живу с этим. Она уткнулась лицом мне в шею и ее плач перерос в рыдания. Думаю, что она жалеет маленького мальчика, на долю которого выпали все пятьдесят оттенков мрака. Она хотела бы мне помочь, но не может. Я нежно беру ладонями ее лицо и целую.

– Не плачь, Ана, пожалуйста. Это было

давно. Мне ужасно хочется, чтобы ты прикасалась ко мне, но я все-таки не могу это выдержать. Это выше моих сил. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.

– Я хочу прикасаться к тебе. Очень-очень хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Кристиан, я очень люблю тебя.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе. Она сейчас такая мягкая.

– Я знаю. Я знаю, – шепчу я. Она такая чистая, открытая, честная девушка. Она пытается мне помочь, но мне уже ничем не поможешь.

– Тебя очень легко любить. Неужели ты этого не понимаешь?

Что я должен понимать? Меня даже не любила моя родная мать, эта гребаная шлюха. Она не любила свою плоть и кровь… она не любила меня, потому что я был недостоин любви. И в этом меня не смогли убедить мои приемные родители, хотя очень старались.

– Нет, малышка, не понимаю.

– Легко. И я люблю тебя, и твоя семья тебя любит. И Элена, и Лейла – они странно проявляют свою любовь, но они любят тебя. Ты достоин ее.

– Стоп. – Я прижимаю палец к ее губам, заставляя ее замолчать. Мне невыносимо слышать этот бред. Никто не может любить такого монстра как я! Я не достоин любви!

– Я не могу слышать это. Я ничтожество, Анастейша. Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца.

– У тебя есть сердце. И я хочу владеть им, всем твоим сердцем. Ты хороший человек, Кристиан, очень хороший. Ты даже не сомневайся в этом. Посмотри, сколько ты всего сделал, чего достиг. Посмотри, что ты сделал для меня… от чего ты отказался ради меня.

Я смотрю на нее в полном недоумении. Она действительно меня таким видит? Видит во мне человека, способного на доброту? Одному Богу известно, как я стараюсь, но всего этого не достаточно, чтобы вымыть всю черноту из моей души.

– Я знаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне. Ты любишь меня, – шепчет она пристально глядя мне в глаза.

Ее слова ударили, как молния, мне в голову. И где-то глубоко внутри меня, я почувствовал искорку тепла, как будто сама душа откликнулась на ее слова. Тот кусок камня, который на автомате бился у меня слева, оказался не до конца уничтоженным. Она посадила в меня семя, и теперь ее слова, как капли воды, которые были так мне необходимы, для того, чтобы дать этому семени прорости.

Это момент истины.

Это момент моего прозрения!

Я должен найти в себе мужество, чтобы признать, что она права.

Это, как недостающий пазл, который помог мне увидеть всю картину.

Я понятия не имел, что такое любовь. Теперь знаю. Я не могу больше этого отрицать.

Я люблю Анастейшу всем своим растоптанным сердцем, всей своей одинокой душой.

– Да, я люблю. – прошептал я.

Я нашел в себе мужество признать это.

Я люблю ее.

Я искренне, безумно и невероятно глубоко влюблен в эту прекрасную женщину.