Грей. Продолжение

Коротеева Екатерина

– Что ты хочешь понять? – я вздохнул, решив быть с ней максимально открытым и честным, насколько смогу.

– Можешь не отвечать мне. Я не хочу вмешиваться. – Проклятье. Она просто невыносима. Меня уже штормит от этих качелей! Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Анастейша, дело вовсе не в этом. Я не люблю говорить об этом. Годами я жил словно в батискафе; меня ничто не задевало, и я не должен был ни перед кем оправдываться. Элена всегда была рядом, как напарница. А теперь мое прошлое и будущее столкнулись так, как я и не предполагал. –

я изо всех сил стараюсь сдержать свой гнев и спокойно объяснить, что я чувствую к ней. Она смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами, пытаясь меня понять. Я понимаю, что это сложно сделать, потому что у нее не было такой же насыщенной жизни, как у меня, чему я очень рад.

– Анастейша, я никогда не думал, что для меня возможно будущее с кем-то. Ты подарила мне надежду и помогла представить возможные варианты. – Мне важно, чтобы она поняла одно, что до нашей встречи, я никогда не предполагал, что захочу провести остаток своей жизни только с одной женщиной. Что я захочу жениться. В Ане, я нашел ту, с кем я хочу делиться своим опытом и богатством. Я хочу получать удовольствие и радоваться жизни вместе с ней. Она принесла свет в вечный мрак, в котором я долгое время существовал.

– Я подслушала, – признается она шепотом, глядя на свои руки.

– Что? Наш разговор?

– Да.

– Ну и что? – спокойно спрашиваю я, зная, что мы ни о чем таком секретном не разговаривали. Я очень ценю то, что она сейчас откровенна со мной. Как после этого я могу на нее злиться?

– Она переживает за тебя.

– Да, верно. Да и я за нее тоже, по-своему. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я испытываю к тебе. Если все дело в этом.

– Я не ревную. – она сделала небольшую паузу. – Ты не любишь ее. – Это звучит как утверждение, а не вопрос.

Как мне объяснить, что я чувствовал к Элене? Я глубоко вздохнул.

– Когда-то давно я думал, что люблю ее. – Элена никогда не верила в любовь. По сути, у нас была только сексуальная связь, в которой мы отрывались всякими экстремальными способами, определяя мои пределы допустимого. Она была очень сурова по отношению ко мне, но я наслаждался каждой секундой. Рядом с ней, я чувствовал себя в безопасности. Она управляла мной. Под ее руководством, я мог выпускать пар, не причиняя никому вреда. У меня был адский характер в подростковом возрасте, и Элена отлично справлялась с этим. Спустя годы я понимаю, что понятия не имел, что такое настоящая любовь, пока Ана не свалилась в мою жизнь.

– Когда мы были в Джорджии… ты сказал, что никогда ее не любил.

– Правильно. Тогда я уже любил тебя, Анастейша. Ты единственная женщина, ради которой я готов пролететь три тысячи миль. Чувства, которые я испытываю к тебе, совсем не такие, как те, какие я когда-либо испытывал к Элене, – я максимально открыт сейчас перед ней. Об этом не так сложно говорить, как мне казалось.

– Когда ты это понял?

– По иронии судьбы, именно Элена подсказала мне это. Она и велела

мне лететь в Джорджию. – ответил я, пожимая плечами.

– Ты желал ее? Когда был подростком?

– Да. Она очень многому меня научила. Например, научила верить в себя. – Она увидела во мне потенциал и убедила в том, что я должен создать собственный бизнес. Она всегда верила в то, что у меня все получится. Я очень благодарен ей за поддержку.

– Но ведь она избивала тебя.

– Да, верно, – Она не дала мне сойти с дистанции и пуститься во все тяжкие.

– И тебе нравилось?

– В то время да.

– Настолько нравилось, что тебе захотелось делать то же с другими?

Черт… она сейчас говорит как Флинн. Он говорил мне о необходимости разорвать порочный круг насилия, в который привела меня Элена. Почему я этого раньше не видел, а Ана поняла это практически сразу?

– Да. – осторожно отвечаю я, не понимая к чему она ведет.

– Она помогала тебе в этом?

– Да.

– Была твоей сабой?

– Да.

– И ты рассчитываешь, что я стану лучше к ней относиться? – В ее голосе звучит горечь и обида.

– Нет. Хотя тогда моя жизнь была бы намного проще, – устало говорю я. Я не хочу с ней ругаться. И я устал от этого разговора. – Я понимаю твою неготовность к общению.

– Неготовность? Господи, Кристиан, будь это твой сын, что бы ты чувствовал? – Мой сын? У меня никогда не возникало подобной мысли! Откуда я должен знать, как должен себя чувствовать отец? Если быть откровенным, я вообще никогда не хочу этого чувствовать. Я не собираюсь быть отцом.

– Анастейша, это был и мой выбор. Меня никто не заставлял.

– Кто такой Линк?

– Ее бывший муж.

– Линкольн Тимбер?

– Он самый. – Как она быстро усваивает информацию.

– А Айзек?

– Ее нынешний сабмиссив. – Она смотрит на меня с широко открытыми глазами. – Ему лет двадцать пять. Знаешь, такой послушный барашек, – быстро добавляю я, давая понять, что он совершеннолетний. Она должна понимать, что он добровольно пошел на эти отношения.

– Твой ровесник, – говорит она сквозь зубы. Мы ходим по кругу, говоря о том, что я не в силах изменить. Какой смысл об этом разговаривать? Это мое прошлое, пусть все это дерьмо там и остается. Самый лучший вариант сейчас для меня – уйти от этого разговора и пойти поработать. Нам нужно остыть.

– Слушай, Анастейша, как я уже говорил ей, она – часть моего прошлого. Ты – мое будущее. Пожалуйста, не позволяй ей встать между нами. Честно тебе признаюсь: мне уже надоело говорить на эту тему. Мне надо работать. – Я встаю и смотрю на нее. – Выбрось это из головы. Прошу тебя… Да, чуть не забыл, – добавляю я. – Твоя машина прибыла на день раньше. Она в гараже. Ключ у Тейлора. – Я сказал ей об этом, в надежде, что ее настроение улучшится.

– Завтра можно поехать? – Черт. Нет конечно! Может быть не стоило говорить пока об этом, учитывая все обстоятельства.