Грезы андроида
Шрифт:
Но с точки зрения нравственности Такк остался бы совершенно чист. Нагхи, совершающие Фтруу, считались безгрешными, поскольку одной из задач их странствия являлось познание греха – с тем, чтобы впоследствии без труда распознавать его. Такку, если он не решит закруглиться раньше срока, оставалось примерно 14 месяцев до окончания Фтруу. После этого поедание землян будет самым скверным образом сказываться на его душе. В данный же момент он мог превратить в трапезную целый детсад, ничем себя не запятнав.
В общем, проблема не носила моральный характер. Такк размышлял о практических аспектах
В идеале, думал Такк, следовало бы избавлять людей от этих предметов до начала пищеварительного процесса. Но он понимал, что подобных удобств никто ему предоставлять не собирается. Главное преимущество Такка при общении с землянами заключалось в элементе неожиданности. Никто из людей в принципе не ожидает, что его могут сожрать. Попытка раздеть человека и избавить его от мелких вещиц приведет к раскрытию намерений Такка. В общем, с проникновением внутрь часов и хирургических шурупов придется смириться, как с профессиональным риском.
Охваченный такими вот мыслями, Такк рассматривал Макклеллана, пытаясь определить, сколько тот содержит неперевариваемого хлама. Приятным разочарованием стало отсутствие у него, если не считать часов, ювелирных украшений, в особенности же – серег, которые обыкновенно были самыми маленькими, острыми и трудноизвлекаемыми из них. С одеждой, казалось, тоже все было в порядке; пожирание людей сделало Такка в некотором роде знатоком тканей, и он был способен наощупь определить, что костюм Арчи состоял в основном из натуральных волокон, а не искусственных. Это означало, что комок пластиковых нитей от него останется поменьше. Кроме того, в руке у Арчи была какая-то штуковина, на которую он поглядывал с тех пор, как Акуна притащил его сюда и велел Такку за ним присматривать.
– Эй, – сказал Такк, обратившись к Арчи впервые с того момента, как тот оказался в его обществе. – Что это у тебя в руке?
Арчи поднял взгляд.
– Это книга, – сказал он.
– Из чего она сделана? – спросил Такк.
Арчи поднял книгу повыше, чтобы Такк мог ее рассмотреть.
– Из пластика. Ты берешь ее в руки, и тепло тела приводит в действие проектор страниц.
– Значит, пластик, – сказал Такк. С маленьким кусочком пластика он уж как-нибудь управится.
– Ага, – сказал Арчи и вернулся к чтению.
Через несколько минут пробудившееся любопытство Такка побудило его задать следующий вопрос.
– Про что книга? – спросил он.
– Это сборник стихов, – сказал Арчи, не отрываясь от книги.
– Каких стихов? – спросил Такк.
На сей раз Арчи посмотрел на
– Тебе на самом деле не все равно? – спросил он.
– Мне так же скучно, как и тебе, – указал Такк.
– Это пророческие стихи, – сказал Арчи.
– Они предсказывают будущее? – спросил Такк.
– Вроде того, – сказал Арчи. – Скорее, они указывают на то, что может случится, и оставляют нам самим решать, что в связи с этим делать.
– Почему ты их читаешь? – спросил Такк.
– Потому что я пытаюсь понять, что я должен делать дальше, – сказал Арчи, возвращаясь к чтению.
Такк опешил.
– Ты в духовном странствии? – спросил он.
Арчи пожал плечами.
– Наверное, да, – сказал он.
Такка мгновенно накрыло ощущение симпатии к этому маленькому человеку. Фтруу становилось трудным испытанием для всякого юного нагха. Нагхи были народом, приверженным семье и традициям; будучи вышвырнуты во вселенную с целью ее познания, большинство молодых нагхов испытывало парадоксальное чувство изоляции и желание как можно скорее вернуться домой, к привычным ритуалам (о чем, разумеется, прекрасно знали нагхи постарше).
Такк находился на Земле почти два года; он явился сюда, поскольку эта планета выпала ему по жребию еще за два года до того – время, за которое как раз успеваешь выучиться читать и писать на местном языке. Он получил билет на корабль, небольшую стипендию и строгий наказ не возвращаться до завершения Фтруу.
В течение этого срока Такк общался главным образом с подонками; стипендия была маленькой, виза – туристической, а будучи избавлен от необходимости беспокоиться о своих грехах, он не чурался грязной работы на грязных типов. В результате, однако, он привык считать людей существами, вовсе лишенными духовных интересов. Такк знал, что Земля буквально утыкана религиозными сооружениями и что люди не устают объявлять, что их бог требует от них того и сего. При этом все известные ему случаи обращения к божеству приходились на те моменты, когда Такк выбивал им бубну и превращал в хавчик. И то не у всех – большая половина предпочитала опростать кишечник. Такк находил это необъяснимым.
Таким образом, Арчи Макклеллан стал первым человеческим существом на пути Такка, личность которого оказалась не лишена религиозного компонента – или, по крайней мере, религиозного компонента, мотивируемого не одним только страхом неизбежной мучительной смерти. Эта внезапная встреча с духовностью пробудила дремавшую доселе сторону Такка – так раздувается высушенная губка, над которой вдруг отвернули кран. Такк радостно бросился к Арчи. Арчи по совершенно понятным причинам задергался.
– Расскажи мне о своем странствии, – сказал Такк.
– Чего? – сказал Арчи.
– О своем странствии! – сказал Такк. – Я сам нахожусь под обетом.
Арчи недоверчиво воззрился на Такка.
– Но ты занимаешься вот этим, – сказал он, неопредленным жестом охватывая всю текущую ситуацию.
– И ты тоже, – сказал Такк.
Арчи моргнул. Такк говорил дело. Арчи посмотрел на книгу в своей руке, на которой вследствие его панического приступа отобразился следующий стих:
«Воззри! Винт повернулся, но куда – пока не решено,