Грезы Февра (сборник)
Шрифт:
Новый Орлеан
Май 1870 года
Эта улица, думал Марш, торопливо шагая по Галлатин-стрит, походит на дорогу, проложенную через ад. С обеих сторон ее тянулись танцевальные залы, салоны и дома терпимости. Повсюду было многолюдно, грязно и шумно. На тротуарах толклись пьяные, проститутки и всякая шушера. По дороге Марша окликали шлюхи, насмешливо приглашая поразвлечься, но он не обращал на них внимания, и их насмешки превращались в язвительные колкости. Неопрятные мужчины с холодными глазами и медными кастетами смотрели на него, не скрывая презрения. Из-за этих взглядов Марш очень сожалел, что выглядит
Это был танцевальный зал, ничем не отличающийся от других, мерзкая дыра, окруженная такими же дырами. Расталкивая народ, Марш прошел внутрь. Внутри было сумрачно и многолюдно, дым висел коромыслом. В синеватой дымке двигались пары, раскачиваясь в такт дешевой музыке. Один мужчина в красной фланелевой рубахе, плотного сложения, спотыкаясь, топтался на танцевальном пятачке в обнимку с партнершей, которая, похоже, уже ничего не соображала. Сквозь тонкую ткань он тискал грудь женщины, одновременно пытаясь удержать ее на ногах.
Никто из танцующих не обращал на них внимания. Местные женщины все были типичными клиентками заурядного танцевального зала, в полинялых коленкоровых платьях и потрепанных тапочках. На глазах Марша мужчина в красной рубахе споткнулся и уронил свою партнершу, а сам грохнулся сверху, чем вызвал взрыв хохота. Он выругался и, пошатываясь, встал на ноги, женщина осталась неподвижно лежать. Смех пошел на убыль, мужчина наклонился и, схватив партнершу за лиф платья, потянул. Ткань затрещала, он, вырвав клок, отбросил его в сторону и усмехнулся. У нее под одеждой ничего не оказалось, кроме красной подвязки на одной белой, мясистой ляжке. За подвязку был заткнут маленький кинжал с розовой, в виде сердечка, рукояткой. Мужчина принялся расстегивать брюки, но тут к нему направились двое вышибал, огромные с красными лицами детины с кастетами и увесистыми дубинками.
– Неси ее наверх, – рявкнул один.
Мужчина в красной рубашке отпустил длинную тираду, пересыпанную грязными ругательствами, однако послушался и, взвалив женщину на плечо, в сизом дыму, под смешки присутствующих нетвердым шагом отправился наверх.
– Хотите потанцевать, мистер? – прошептал Маршу в ухо невнятный женский голос.
Он повернулся и смерил обратившуюся к нему женщину тяжелым взглядом. Говорившая по своей комплекции, должно быть, не уступала Маршу. Белая, как тесто, она стояла в чем мать родила, если не считать узкого кожаного ремешка с висевшими на нем двумя ножами. Женщина улыбнулась и погладила Марша по щеке, но он резко отвернулся от нее и начал продираться сквозь толпу.
В одном особенно шумном углу у деревянного ящика собрались мужчины. Громко ругаясь и рыгая, они наблюдали за боем крыс. У стойки бара тоже стояла плотная толпа мужчин. Каждый из них был вооружен и бросал на окружающих сердитые взгляды. Бормоча извинения, Марш протиснулся мимо худосочного парня с заткнутым за пояс кнутом. Тот о чем-то горячо разговаривал с низкорослым мужчиной, с ног до головы обвешанным оружием. Парень с кнутом замолчал и недоброжелательно уставился на Марша. Второму даже пришлось повысить голос, чтобы привлечь внимание приятеля к прерванной беседе.
– Виски, – скомандовал Марш, оказавшись у стойки бара.
– Это виски прожжет в твоем желудке дыру, Эбнер, – мягко сказал бармен.
Несмотря на шум, Марш отчетливо услышал каждое слово, произнесенное тихим голосом. У капитана открылся рот.
Стоявший по ту сторону бара человек в мешковатых брюках из грубой мешковины, подвязанных
– Поднимемся наверх, – сказал он торопливо, – там мы сможем поговорить.
Когда Йорк обогнул стойку бара, второй бармен в изумлении уставился на него, а навстречу метнулся жилистый мужчина с лицом проныры:
– Куда это ты направляешься? Живо вернись и налей мне виски!
– Я ухожу, – бросил ему Йорк.
– Уходишь? Смотри, как бы я не перерезал твою проклятую глотку!
– Попробуй, – спокойно предложил Джошуа, выжидающе обведя взглядом всех присутствующих. В помещении на мгновение стало тихо. Никто не сдвинулся с места. – Я буду наверху с моим другом, если все-таки решитесь, – сказал он вышибалам, собравшимся у бара.
Потом, взяв Марша под руку, провел его через толпу танцующих к маленькой черной лестнице. Наверху, в коротком коридоре, освещенном мерцающей газовой лампой, располагалось с полдесятка комнат. Из-за закрытой двери одной из них доносились стоны и пыхтенье. Вторая была раскрыта настежь; там у порога лицом вниз лежал мужчина. Перешагивая через него, Марш заметил, что это тот самый танцор в красной рубахе.
– Что с ним стряслось?
Джошуа Йорк пожал плечами:
– Возможно, Бриджит пришла в себя, огрела его дубинкой и забрала деньги. С ней лучше не связываться. Думаю, своим ножичком она уложила по крайней мере четверых. – Он поморщился: – Когда дело доходит до кровопролития, Эбнер, моему народу нечему учить твой.
Джошуа открыл дверь в пустую комнату.
– Будь любезен, заходи. – Он зажег одну из ламп и притворил дверь.
Марш грузно опустился на постель.
– Проклятие, куда ты притащил меня, Джошуа? Эта дыра еще почище Натчеза-под-холмом, каким он был двадцать лет назад. Черт побери, вот уж не рассчитывал увидеть тебя в подобном месте.
Джошуа Йорк улыбнулся и сел в потертое старое кресло.
– Мрачный Билли и Джулиан тоже не рассчитывают. Это главное. Я знаю, что они ищут меня. Но им туго придется, если они вздумают поискать на Галлатин-стрит. Джулиан с его внешностью явно состоятельного человека тотчас подвергнется нападению, а Мрачного Билли тут знают в лицо. Слишком много увел он отсюда женщин, которые так и не вернулись. Только сегодня в «Зеленом дереве» находятся два человека, которые, не задумываясь, прикончат Мрачного Билли, стоит им его увидеть. Улица, на которой расположено это заведение, принадлежит Парням с Дубовыми Дубинками. Они просто так, ради забавы, могли бы забить Билли насмерть. – Йорк пожал плечами: – Даже полиция боится соваться на Галлатин-стрит. Я здесь в безопасности, как, впрочем, и в любом другом месте. К тому же на этой улице мой ночной образ жизни не привлекает внимания. Здесь это в порядке вещей.
– Ладно, не важно, – нетерпеливо заметил Марш. – Ты прислал мне письмо. Сказал, что сделал свой выбор. Ты знаешь, почему я здесь, но я еще не совсем понимаю, почему ты позвал меня. Наверно, будет лучше, если ты мне объяснишь.
– Едва ли я знаю, с чего начать. Прошло много времени, Эбнер…
– Для меня тоже, – грубо заметил Марш. Потом его тон смягчился: – Я искал тебя, Джошуа. Столько лет, что и представить страшно. Я пытался найти тебя и мой пароход. Но чертова река слишком велика, а времени и денег так мало.