Грезы Февра (сборник)
Шрифт:
Джошуа Йорк мрачно улыбнулся:
– Билли слишком много болтал, и у Джулиана пробудился интерес. Он помнит, Эбнер, помнит о том обещании, которое дал тебе. Однажды я остановил его. Но теперь, будь он проклят, намеревается снова пойти на это.
– Снова пойти на что?
– Хочет повторить кровавую бойню, которую учинил когда-то на «Грезах Февра», – пояснил Джошуа. – Эбнер, тема отношений «Натчеза» и «Роберта Э. Ли» вызвала интерес всей нации. В газетах пишут, что даже в Европе делают большие ставки. Если они устроят гонки по маршруту Новый Орлеан – Сент-Луис, на это уйдет три-четыре дня. И три-четыре
Вот тут-то Эбнеру все стало яснее ясного, и его сковал страх, которого он не ведал прежде.
– «Грезы Февра»…
– Они собираются снова вывести его на воду, – сказал Йорк, – расчищают дамбу, которую мы когда-то соорудили. Мрачный Билли собирает деньги. В конце этого месяца он собирается приехать в город и нанять команду, чтобы подготовить корабль к плаванию и укомплектовать специалистами, когда придет время. Джулиан считает, что будет очень весело. На «Грезах Февра» он намерен прибыть в Новый Орлеан и простоять там до начала гонок. Потом он позволит «Натчезу» и «Роберту Э. Ли» отчалить, после чего на «Грезах Февра» отправится за ними вдогонку. С наступлением темноты он предполагает сровняться с ведущим кораблем, притереться к нему бортом и… Ты догадываешься, что он сделает дальше.
Народу на обоих пароходах будет минимальное количество, чтобы уменьшить вес кораблей. Так что Джулиан не видит никаких препятствий. Принять участие в этом мероприятии он намеревается заставить нас всех. Я – его лоцман и рулевой. – Йорк горько рассмеялся: – Вернее, был когда-то. Когда я впервые услышал о его безумном плане, то снова вызвал Джулиана на поединок и снова проиграл. На рассвете другого дня я украл у Билли лошадь и бежал. Я думал, что своим бегством расстрою его планы. Без лоцмана он не сможет осуществить их. Но после того, как я поправился от ожогов, то понял, что это ничего не даст, так как Билли в состоянии нанять другого рулевого.
У Эбнера Марша защемило сердце. С одной стороны, план Джулиана превратить «Грезы Февра» в демонический корабль вызвал в нем бурю возмущения и боли. С другой стороны, смелость замысла не могла оставить его равнодушным. Он уже видел, как «Грезы Февра» проучит обоих капитанов, и Кэннона и Ледерса, и покажет всему миру, на что способен.
– Черт с ним, с рулевым, – сказал Марш. – Эти два парохода – самые быстроходные суда на всей реке, Джошуа. Если Джулиан позволит им сняться с причала первыми, он ни за что не догонит их и никого не убьет. – Даже говоря это, Марш сам не верил своим словам.
– Джулиан считает, что это делает его план еще более привлекательным, – ответил Джошуа. – Если они сумеют уйти от него, то останутся в живых, если нет… – Он покачал головой: – Джулиан говорит, что верит в твой пароход, Эбнер. Он намерен прославить его. Потом он намеревается уничтожить оба парохода, а мы все скроемся на берегу и подадимся на восток, в Филадельфию или даже Нью-Йорк. Река ему надоела, утверждает Джулиан. Хотя я полагаю, что все это пустая болтовня. Он устал от жизни. Осуществление его плана будет означать конец моей расы.
Эбнер Марш встал на ноги и в ярости ударил тростью об пол:
– К черту все! «Грезы Февра» догонит их. Я точно знаю, что догонит. Готов поклясться, что мой пароход догнал бы «Эклипс», если бы ему представился такой шанс. Черт побери,
На губах Йорка заиграла легкая опасная улыбка. Когда Эбнер Марш заглянул ему в глаза, он увидел решимость, с которой впервые столкнулся в «Доме переселенца», и холодную ярость, которую испытал на себе, когда потревожил Йорка средь бела дня.
– Нет, – сказал Йорк. – Не сделает. Поэтому я и написал тебе, Эбнер. Я молил Бога, чтобы ты был еще жив. Я много думал об этом и решился. Мы убьем его. Иного выхода у нас нет.
Марш выругался.
– Много же времени понадобилось тебе, чтобы понять это. Ладно, я с тобой. Только… – Он уперся тростью Йорку в грудь. – Мы не должны причинить ущерб пароходу, ты меня слышишь? В чертовом плане Джулиана плохо только одно, что он всех собирается убить. Все остальное мне очень по душе. – Он расплылся в улыбке: – Кэннона и Ледерса ждет сюрприз, от которого они никогда не придут в себя.
Джошуа поднялся и тоже улыбнулся:
– Эбнер, обещаю тебе: мы приложим все усилия, чтобы «Грезы Февра» не пострадал. Предупреди и своих людей.
Марш нахмурился:
– Каких людей?
Улыбка исчезла с лица Джошуа.
– Твою команду, – сказал он. – Я решил, что ты прибыл сюда на одном из твоих пароходов, и, естественно, не один.
Тут только Марш вспомнил, что Джошуа отправил ему письмо на адрес грузо-пассажирской компании «Река Февр» в Сент-Луисе.
– Проклятие! – вырвалось у него. – Джошуа, у меня больше нет ни пароходов, ни команды. Я действительно приехал на пароходе, но в качестве пассажира.
– А как же Карл Фрамм? Тоби? – напомнил Джошуа. – Все те люди, которые работали под твоим началом на «Эли Рейнольдз»…
– Кто умер, кто уехал… Никого не осталось. Я сам едва не умер.
Джошуа нахмурился:
– Я думал, мы возьмем его силой, днем… Это все меняет, Эбнер.
Эбнер Марш стал чернее тучи:
– Черта с два меняет! Может, ты вообразил, что мы отправимся туда с целой армией, но я ни о чем подобном и не помышлял. Я – старик, Джошуа, и, вероятно, скоро умру. Деймон Джулиан, будь он проклят, больше не страшит меня. Он и так слишком долго владел моим пароходом, и мне совсем не нравится то, что он задумал с ним сделать. Я либо отберу свой корабль назад, либо положу свою жизнь в попытке сделать это. Ты написал мне, что сделал свой выбор. Так что же теперь? Ты со мной или нет?
Джошуа Йорк спокойно выслушал гневную тираду Марша, и черты его бледного лица озарила непроизвольная улыбка.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Попробуем сами.
Глава тридцать вторая
Плантация Джулиана, Луизиана
Май 1870 года
Из Нового Орлеана они выехали в полночь на фургоне, купленном Джошуа Йорком. В ночи на ухабистой дороге гулко разносился топот копыт. Правил лошадьми Джошуа. В развевающемся темно-коричневом плаще с капюшоном он выглядел так же прекрасно, как в былые дни. Рядом с ним сидел сумрачный Эбнер Марш. На выбоинах и ухабах фургон подскакивал, и его мотало из стороны в сторону. На коленях, крепко обхватив руками, он держал двустволку. Карманы топорщились от патронов.