Грезы Февра (сборник)

Мартин Джордж Р.Р.

Падука была большим городом, специализирующимся на лесозаготовках, куда по реке Теннесси постоянно сплавлялся лес. Плоты загромождали реку, мешали судоходству. Подобно большинству речников, Марш не слишком жаловал плотогонов. Плоты в ночное время порой не имели огней, и поэтому некоторые невезучие пароходы наскакивали на них, тогда те имели наглость грязно ругаться, орать и бросаться чем попало.

К счастью, когда они пришвартовались в Падуке, плотов поблизости не оказалось. Марш взглянул на груз, поджидавший на речном берегу. Он состоял из нескольких высоких пирамид упаковочных клетей и кип табачного листа. Капитан

заключил, что на основную палубу можно будет взять дополнительный груз. Было бы жаль оставлять все это добро какому-нибудь другому судну.

«Грезы Февра» стал у причала, и подсобные рабочие начали устанавливать переходные мостки. Среди них проворно двигался Волосатый Майк, время от времени покрикивая:

– Давай, пошевеливайся, вы не пассажиры первого класса, вышедшие на прогулку. – Или: – Только посмей уронить, сынок, и этот железный пруток проверит прочность твоей головы, – и тому подобные вещи.

С грохотом опустились сходни, и пассажиры, ожидавшие высадки в Падуке, сошли на берег.

Марш мысленно принял решение и направился в контору судна. Джонатан Джефферс корпел над бумагами, сопровождающими груз.

– Эта работа у вас срочная, мистер Джефферс? – спросил он.

– Нет, не обязательно, капитан Марш, – ответил тот. Джефферс снял очки и протер их носовым платком. – Это для Каира.

– Хорошо, – обрадовался Марш. – Пойдемте со мной. Хочу сойти с вами на берег и узнать, кому принадлежит груз, выставленный на солнце, и куда его требуется доставить. Полагаю, он предназначается для Сент-Луиса, во всяком случае, часть его. Может, нас ждет удача, и мы сумеем заработать немного денежек.

– Отлично. – Джефферс встал, поправил свой аккуратный черный сюртук, проверил, заперт ли большой железный сейф, и взял в руку неизменную трость с вложенной в нее шпагой. Когда они выходили, Джефферс добавил: – В Падуке я знаю одну прекрасную винную лавку.

Предпринятый Маршем вояж оказался не напрасным. Владельца табака они нашли с легкостью и пригласили его с собой в винную лавку. Там Маршу ничего не стоило убедить владельца товара доверить свой груз «Грезам Февра». К тому же Джефферс назвал вполне сходную цену. Это дело отняло у них три часа, но благодаря заключенной сделке Марш по дороге на судно испытывал невиданное удовлетворение. Когда они вернулись на берег реки, Волосатый Майк, развалясь на причале, курил большую черную сигару и беседовал с помощником капитана соседнего парохода.

– Этот груз теперь наш, – сообщил ему Марш, указывая тростью на табак. – Прикажи своим ребятам быстро погрузить его, чтобы мы могли в скором времени отчалить.

Марш стоял, облокотившись на перила бойлерной палубы, и с удовлетворением наблюдал за работой портовых грузчиков, как те проворно и ловко перетаскивали кипы табака на борт его судна. Пока Уайти раскочегаривал машину, Маршу на глаза случайно попалось еще кое-что: на дороге, неподалеку от места швартовки, стояла вереница гостиничных омнибусов, запряженных лошадьми. Марш, пощипывая себя за ус, какое-то время с любопытством рассматривал ее, а затем прошел на капитанский мостик.

Рулевой жевал кусок пирога и запивал его кофе.

– Мистер Китч, – обратился к нему Марш, – не трогайтесь с места, пока я не отдам приказ.

– Что-нибудь случилось, капитан? Погрузка почти завершена, и давление пара достигло желаемого уровня.

– Посмотрите

лучше туда, – указал тростью Марш. – Те омнибусы доставили на пристань пассажиров или ждут, что они с минуты на минуту прибудут. Ясное дело, что ждут они не наших пассажиров и какую-нибудь заднеколесную лоханку так не встречают. Есть у меня одно подозрение.

Несколько минут спустя его подозрение подтвердилось. Выпуская клубы пара и дыма с блесками искр, на реке Огайо появилось быстроходное судно – длинный, классического вида большеколесный пароход. Марш узнал его почти тотчас, не успев даже прочесть названия. Это был «Южанин» из грузо-пассажирской компании Цинциннати и Луисвилла.

– Так я и знал! – воскликнул Марш. – «Южанин», должно быть, вышел из Луисвилла на полдня позже нас. Но скорость его оказалась выше.

Марш подошел к боковому окну и отодвинул изысканные занавески, спасавшие помещение от палящих лучей дневного солнца. Пароход пристал к берегу и пришвартовался. Пассажиры начали сходить на берег.

– Много времени у него это не займет, – сказал он рулевому. – Только высадят пассажиров, никаких погрузочно-разгрузочных работ. Пусть от пристани отойдет первым, вы меня поняли? Пусть он немного спустится по реке, тогда за ним проследуем и мы.

Рулевой отправил в рот последний кусок пирога и вытер уголки губ салфеткой.

– Вы хотите, чтобы я пропустил «Южанина» вперед, а потом попытался обогнать его? Капитан, нам придется дышать его дымом всю дорогу до Каира. Потом его и след простынет.

Лицо Эбнера Марша стало чернее грозовой тучи, казалось, еще минута, и он взорвется.

– Что это вы такое говорите, мистер Китч? Я не желаю слышать ничего подобного. Если вы как рулевой никуда не годитесь, так скажите об этом прямо, и я вытащу из постели мистера Дейли и поставлю его у штурвала.

– Но это же «Южанин», – стоял на своем Китч.

– А это «Грезы Февра»! – закричал потерявший самообладание Марш.

Он резко развернулся и, как ураган, вылетел из рубки. Настроение его упало. Чертовы лоцманы вечно думают, будто на реке они боги. Конечно, в этом есть доля истины, поскольку судно ходит по рекам, но все равно у них нет права жаловаться на малую скорость и сомневаться в быстроходности его корабля.

Ярость Марша слегка улеглась, когда он увидел, что на «Южанине» началась посадка пассажиров. Он рассчитывал на это с самого первого момента, когда только увидел «Южанина» на реке в Луисвилле, однако не смел надеяться, что это все же случится. Если «Грезам Февра» удастся обогнать «Южанина», то репутация ему обеспечена.

Пароход, с которым он вздумал состязаться, а также его собрат «Северянин» являлись гордостью компании. Это были особенные суда, построенные в 1853 году в расчете на высокую скорость. Меньшие по размеру, чем «Грезы Февра», они, как было известно Маршу, занимались исключительно пассажирскими перевозками и не принимали на борт грузов. Марш не понимал, каким образом они извлекали выгоду, но волновало его другое: важно, что они отличались высокой скоростью хода. В 1854-м «Северянин» установил рекорд для маршрута Луисвилл – Сент-Луис. На другой год «Южанин» побил его; он и сегодня показывал лучшее время, равное одному дню и девятнадцати часам. Высоко над капитанским мостиком на судне были установлены золоченые оленьи рога, символ самого быстроходного парохода реки Огайо.