Грезы Февра (сборник)

Мартин Джордж Р.Р.

– Вам нужно поспать.

– Нет, – возразил Марш, – пока не могу. Надо увидеться с Джошуа, объяснить, что мы сделали. Он должен знать и быть готов к встрече с другими.

Тут только Марш призадумался, как отреагирует Джошуа на известие об убийстве одного из своих соплеменников. После минувшей ночи ему бы и в голову не пришло, что тот может обеспокоиться, но все же нельзя быть уверенным ни в чем, к тому же он практически не знает ночных людей, не знаком с их образом мыслей. Да, Деймон Джулиан сосал кровь и убивал младенцев, но все они когда-то делали почти то же самое, включая и самого Джошуа. К тому же Деймон Джулиан и для Джошуа был повелителем крови, королем

вампиров. Когда убиваешь короля, даже такого, которого ненавидят, никогда нельзя быть уверенным в том, что они ничего не предпримут в ответ. Эбнеру Маршу вспомнилась холодная сила гнева Джошуа Йорка. Теперь ему почему-то расхотелось немедленно броситься на палубную надстройку и разбудить Джошуа, особенно сейчас, когда потревоженный Джошуа будет не в самом лучшем расположении духа.

– Хотя я могу и подождать, – пробормотал себе под нос Марш. – Пойду немного сосну.

Волосатый Майк кивнул.

– Но сначала мне нужно увидеться с Джошуа, – сказал Марш. Он и в самом деле чувствовал себя скверно. Его тошнило и лихорадило. Он беспредельно устал. Ему нужно было пойти и пару часов полежать. – Нет, сейчас его нельзя тревожить. – Он облизнул губы, которые стали сухими, как наждачная бумага. – Пойди к Джефферсу, расскажи ему все. Непременно разбудите меня перед закатом. Загодя. Обязательно. Ты меня понял? Дайте мне по крайней мере час, чтобы я мог пойти и переговорить с Джошуа. Я разбужу его и выложу ему все как есть. Потом, когда стемнеет, он уже будет знать, как вести себя со своим народом. А ты… возьми кого-нибудь из своих ребят, и пусть он не спускает глаз с Мрачного Билли… с ним мы тоже разделаемся.

Волосатый Майк улыбнулся:

– Пусть река разделывается с ним.

– Может быть, так оно будет и лучше, – сказал Марш. – Может быть. А теперь я собираюсь отдохнуть, но прошу обязательно разбудить меня за час до захода солнца. Не дай вам бог прозевать время. Ты все понял?

– Да, сэр.

Эбнер Марш устало поднялся на палубную надстройку. С каждым шагом он чувствовал себя все более уставшим и больным. У дверей собственной каюты он замер. Его одолел внезапный приступ страха: а что, если, несмотря на слова Джефферса, внутри все же находится один из них? Но, когда Марш распахнул дверь и свет залил помещение, он обнаружил, что в каюте никого нет.

Марш неуверенным шагом вошел, отдернул занавески и открыл окно, чтобы внутрь проникло как можно больше воздуха и света. Потом он запер дверь, грузно опустился на кровать и начал снимать с себя пропитанную потом одежду. Сил надеть ночную рубашку у него не хватило. В каюте было жарко, но он был слишком изнурен, чтобы обращать на это внимание, и почти мгновенно провалился в сон.

Глава девятнадцатая

На борту парохода «Грезы Февра»

Река Миссисипи, август 1857 года

Из глубокого забытья Эбнера Марша вывел настойчивый, резкий стук в дверь. Капитан зашевелился и, пошатываясь, принял сидячее положение.

– Минутку! – крикнул он.

Капитан неуклюже выбрался из постели, похожий на большого голого медведя, невзначай поднятого из спячки и потому в дурном расположении духа, и заковылял к тазику с водой. Только после того, как сполоснул лицо, вспомнил он обо всем.

– Чтоб вам всем провалиться! – сердито выругался Марш, уставясь на серые тени, сгустившиеся в углах его небольшой каюты. Багровое небо за окном темнело. – Проклятие, – снова повторил он, натягивая брюки, размашисто подошел к двери и распахнул ее. – Какого черта

вы позволили мне спать так долго? – заорал он на Джонатана Джефферса. – Я же велел Волосатому Майку разбудить меня не позже чем за час до заката! Черт бы вас всех побрал!

– Так оно и есть. До заката еще час, – заверил его Джефферс. – Небо в тучах, поэтому так темно. Мистер Олбрайт утверждает, что приближается гроза. – Письмоводитель вошел в каюту Марша и закрыл за собой дверь. – Я вам кое-что принес, – сказал он и протянул Маршу его трость из пекана. – Я нашел ее в кают-компании, капитан.

Марш, смягчившись, взял трость.

– Я потерял ее минувшей ночью, – пояснил он. – Думал совсем о другом.

Он прислонил трость к стене и, нахмурившись, посмотрел в окно. Вся западная часть горизонта была обложена зловещими тучами. Они угрожающе надвигались, похожие на исполинскую стену мрака, и были готовы вот-вот поглотить все. Это не понравилось Маршу.

– Мне лучше немедленно отправиться к Джошуа, – сказал он и начал натягивать рубаху.

Джефферс оперся на свою шпагу-трость.

– Мне пойти с вами?

– Я должен поговорить с Джошуа с глазу на глаз, – сказал Марш, глядя на себя в зеркало и завязывая галстук. – Хотя я еще точно не решил, может быть, вам лучше подняться вместе со мной и подождать снаружи. Вдруг Джошуа захочет пригласить вас, чтобы мы вместе могли обсудить, что делать дальше. – Однако Марш не сказал Джефферсу об истинной причине, по которой хотел, чтобы тот находился поблизости. Возможно, звать клерка на помощь придется ему самому, если Джошуа не понравится новость о смерти Деймона Джулиана, которую он намеревался сообщить.

– Хорошо, – ответил Джефферс.

Марш надел капитанский китель и подхватил трость.

– Что ж, тогда идем, мистер Джефферс. Уже чертовски темно.

«Грезы Февра», выпуская из труб черные клубы пара, плыл вверх по течению. Порывистый ветер трепал его развевающиеся флаги. В тусклом свете незнакомого багрового неба река казалась практически черной. Марш нахмурился и быстрым шагом направился к каюте Джошуа Йорка. Джефферс следовал рядом. На этот раз он, не раздумывая ни минуты, поднял трость и постучал. После третьего стука он подал голос:

– Джошуа, впусти меня. Нам нужно поговорить.

После пятого удара дверь медленно открылась внутрь, обнажив за собой мягкую, как вата, безмолвную черноту.

– Подождите меня, – обратился Марш к Джефферсу.

Он вошел в помещение и закрыл за собой дверь.

– Только сразу не заходись, Джошуа, – сказал он в темноту и ощутил, как страх свел внутренности. – Я бы не стал тебя беспокоить, но это очень важно, к тому же уже почти ночь. – Ответа не последовало, хотя Марш отчетливо слышал шум дыхания. – Черт, – сказал он, – почему мы всегда должны разговаривать в темноте, Джошуа? Я чувствую себя чертовски не в своей тарелке. – Он нахмурился: – Зажги свечу, ладно?

– Нет, – коротко произнес тихий, тягучий голос. Принадлежал он не Джошуа.

Эбнер Марш сделал шаг назад.

– Господи Иисусе, нет, – выдавил он.

Раздался шорох, и в тот же момент он дрожащей рукой нащупал дверь и распахнул ее. Дверь широко раскрылась, и теперь, когда его глаза привыкли к темноте, даже сумрачного света багрового, обложенного тучами неба оказалось достаточно, чтобы смутные тени в каюте приобрели форму. На кровати Марш увидел бледное голое тело Джошуа Йорка. Его глаза были закрыты, а одна рука свисала до пола. На запястье виднелся страшный черный кровоподтек или засохшая корочка крови. Навстречу Маршу, стремительный как смерть, двигался Деймон Джулиан. Он улыбался.