Грезы любви

Грей Долли

– …Я запру тебя в монастыре, сгною тебя в келье, распутница! Твой отец виноват во всем. Он дал тебе образование, научил читать и писать. Растлил твою душу. А я-то, глупец, радовался! Думал, грамотная жена – верная помощница в торговле. Так ты мне помогла? Опозорила! Опозорила! – Уильям бесновался, разбрызгивая слюну, словно ядовитый гад.

Дверь в комнату с грохотом распахнулась, на пороге появился Джулиано. Грозный и прекрасный, он смотрел на Анну, словно Уильяма не было здесь и в помине.

При виде него торговец словно бы уменьшился в росте, сжался и залепетал:

– Ваша милость, это такая честь для нас…

Анна поморщилась, ей было неприятно

подобное подобострастие мужа, особенно после только что сказанных им слов.

– Вон! – приказал Джулиано, и тот, не посмев ослушаться, скрылся за дверью.

Женщина печально вздохнула и посмотрела в окно. За ним простирался великолепный пейзаж: величественный собор, прекрасные дворцы, парки. И над всем этим раскинулась бескрайняя синь неба. Анна показала рукой на город и произнесла:

– Вся Биелла готова исполнить твой малейший приказ, предупредить любое твое желание. Что тебе еще надо?

– Тебя! – выкрикнул Джулиано, будучи не в силах скрывать овладевшие им чувства. – Я не хочу прятаться, как вор, чтобы иметь возможность хоть изредка любоваться тобой. Почему мне нельзя каждое утро просыпаться и ощущать рядом тепло твоего тела? Ответь!

Анна долго молчала, а когда заговорила, то он услышал муку в ее голосе:

– Скоро я уеду, и твоя пытка окончится. Наступит осень, с деревьев опадет листва, а в твоем сердце поселится другая. Ей ты будешь посвящать свои стихи, под ее окнами всю ночь будет звучать прекрасная музыка…

– Грустная история. – Доктор Аткинсон снял очки и протер их носовым платком. Он всегда так поступал, когда хотел скрыть волнение. – Так, значит, Джулиано Галлезе больше никогда не встречал Анну Моррелл после того, как они расстались?

– Никогда. – Раина печально покачала головой. – Он постарался уничтожить все свидетельства ее недолгого пребывания в Биелле. За исключением нескольких писем и «Исповеди» Анны, ничто не говорит о том, что эта история вообще имела место в его жизни. Хотя, – лицо Раины осветилось мягкой улыбкой, – известный поэт того времени Луиджи Фескара, ставший свидетелем последних часов жизни герцога, умершего на поле битвы, оставил нам такие строки:

Геройски жил, геройски умирал:Он смерть свою нашел на поле брани.Не одного он стона не издал,Лишь прошептал: «Не говорите Анне…»

– А что сама Анна? – Доктор Аткинсон бережно взял в руки дневник. – Ее судьба теряется во мраке веков?

– Нет. Как ни странно, о ней мне удалось узнать гораздо больше, нежели о ее знаменитом возлюбленном. Анна Моррелл благополучно вернулась в Англию, чего нельзя сказать о ее муже. Он умер от ветряной оспы, которую подхватил где-то в пути, так и не ступив на родной берег. Овдовев, Анна приняла это за знак свыше и удалилась в Кинстонскую обитель, где и скончалась в возрасте восьмидесяти четырех лет под именем сестры Шарлотты. Судя по дате, Анна Моррелл написала свою «Исповедь» накануне пострига, очевидно желая таким образом подвести черту под своей жизнью в миру. Сама обитель, как всем хорошо известно, была разрушена в годы Реформации, но ее библиотека уцелела. Я сделала запрос, и вот что мне прислали.

Раина протянула ученому лист бумаги.

– Что это?

– За годы пребывания в монастыре Анна сумела своей добротой и кротостью снискать себе славу святой, хотя ее и не канонизировали. Здесь описание последних часов жизни сестры

Шарлотты, сделанное одной из послушниц.

Доктор Аткинсон приблизил лист к глазам и прочел:

Мы скорбели всей обителью о нашей сестре, но радовались за ее душу, идущую к Господу…

Анна лежала на жестком матрасе, брошенном поверх досок, который являлся ее постелью на протяжении более чем полувека. Она умирала. Молоденькая послушница, тихо читающая молитвы в углу, изредка подходила к ней и смачивала пересохшие губы водой из кувшина, стоящего рядом. Анна не обращала на это внимания. Все ее мысли были сейчас очень далеко. Она видела бескрайнее небо далекой Италии и себя такую, какой была когда-то: золотоволосую, синеглазую… и влюбленную. В кого?

Знакомые с детства образы сменяли в ее сознании друг друга. Но Анне хотелось увидеть лишь одно лицо из множества старых знакомцев. Его лицо…

Джулиано! Она смогла сохранить в памяти и пронести через всю жизнь его имя. Имя единственного человека, которого любила и ради которого чуть не совершила грех.

– Джулиано, – шевельнула губами старая женщина и улыбнулась.

– Сестра Шарлотта, что вы сказали? – спросила послушница и склонилась над ней в надежде расслышать ее слова.

– Если бы можно было все вернуть, – с тоской произнесла Анна, на мгновение вернувшись к реальности. – Если бы можно было все вернуть, я бы поступила иначе…

Ее глаза закрылись, и душа радостно отправилась к своему последнему пристанищу. Туда, где она точно знала, ей навстречу выйдет прекрасный темноволосый мужчина с пронзительным взглядом карих глаз. Взглядом, полным любви.

…И Господь принял в свое лоно ее чистую и безмятежную душу. И наши сердца исполнились радости.

Отложив лист в сторону, доктор Аткинсон с восхищением посмотрел на сидящую перед ним молодую женщину.

– Мисс Рид, вы проделали грандиозную работу и добились успеха. С вашей помощью исчезло еще одно белое пятно в биографии Джулиано Галлезе. Я собираюсь рекомендовать вас в члены «Британского исторического общества». Надеюсь, вы ничего не имеете против того, чтобы перебраться в Лондон?

Раина подумала о том, что это прекрасная возможность быть ближе к Теину, и улыбнулась.

– Я благодарна вам за столь высокую оценку моих скромных трудов, мистер Аткинсон.

– Ральф. Зовите меня просто Ральф. Теперь мы с вами на одном профессиональном уровне. Вы больше не моя ученица, а, скорее, соратница.

– Спасибо, Ральф. – Раина встала. Доктор Аткинсон поднялся следом и, провожая ее к двери, поинтересовался:

– У вас есть свободные три недели до того, как приступить к новой работе. Чем вы намерены заняться?

Молодая женщина задумалась, прежде чем ответить.

– Я навещу родителей в Ньюки, погощу у сестры в Лондоне и обязательно устраню все «белые пятна» в своей биографии… Чтобы моим потомкам не пришлось ломать голову над их разгадкой, – добавила она смеясь и скрылась за дверью.

Прежде чем покинуть музей, бывший ее приютом несколько лет, Раина в последний раз прошлась по его залам. Ей предстояло еще одно прощание.

– Ну, вот и все. – Она остановилась перед терракотовым изваянием. – Я сделала все, что от меня зависело. Теперь ты знаешь, что Анна до последнего вздоха думала о тебе. Надеюсь, вы встретили друг друга на небесах. – Она помолчала. – Мы больше не увидимся. Я помогла тебе обрести потерянное счастье и многое поняла. Теперь мне предстоит вернуть Теина. Пока еще не стало слишком поздно.