Грезы наяву
Шрифт:
Алекс, с озорным выражением на лице, не отпускал руку Эвелин, которую та хотела выдернуть.
Это опять вызвало дружный смех. А Элисон горячо выступила в защиту невестки:
— И это еще далеко не все, что вы знаете об этом монстре! Отец рассказывает о нем такое!.. Если ты не будешь проявлять к Эвелин должного уважения, я расскажу обо всем.
Алекс скривился, Эвелин торопливо покачала головой:
— Думаю, лорд Грэнвилл преувеличивает. А потом, он мало знает, что было у нас до его приезда. Конечно, не обошлось и без ссор…
— Должен согласиться, что с Алексом иначе и не
Элисон разочарованно хмыкнула, она не любила деловых разговоров. Но Алекс с готовностью ухватился за эту соломинку, и мужчины, откланявшись, удалились в соседнюю комнату, оставив дам одних. А Эвелин вдруг почувствовала себя одинокой. Она привыкла, что с ней советовались в делах, и обычно участвовала в мужских разговорах. В женском обществе она чувствовала себя неприкаянно, не зная, о чем говорить. Тем более ее удивило, когда Дейдра, отложив вышивание, подсела к ней и спросила:
— Со всей любовью к единственному наследнику мужа хочу, однако, заметить, что временами он бывает, мягко говоря, несдержан. Скажите, Эвелин, в колониях все женщины такие отважные, как вы?
Эвелин обменялась взглядом с матерью, покачала головой и рассмеялась.
— Не больше, чем все женщины вЛондоне такие же красавицы, как вы и Элисон.
Дейдре ответ явно понравился.
— В таком случае, все лондонские женщины — трусихи. Эверетт не любит об этом распространяться, но иногда он приходил в отчаяние, считая, что Алекс никогда не образумится. Поэтому и решил сам во всем убедиться, когда узнал, что у Алекса наконец-то серьезные намерения. Он готов был на этот раз настоять на своем…
Ошеломленная, Эвелин не знала, что ответить. Получалось, что у них с Алексом не было никаких секретов. Интересно, семейство знало о том, что они не спят вместе? Хотя, похоже, в светском обществе это не такая уж новость, если у них даже спальни раздельные. Для Эвелин это было непривычно.
Элисон поспешила смягчить тетушкин напор:
— Перестаньте, Дейдра. Вы же знаете, что отец никогда не заставит Алекса сделать что-то против воли. Иногда он, правда, сам, как и Алекс, бывает нетерпелив и вспыльчив… У меня такое ощущение, что ему понравилось в Бостоне, среди всех этих контрабандистов и мятежей. Просто удивительно, как это Рори не увязался за ним.
— Может быть, потому, что ты опять беременна, — ответила Дейдра и бросила быстрый взгляд на мать Эвелин. — Аманда, как вы считаете, все мужчины такие же неуемные производители, как наши?
Эвелин в жар бросило от такого вопроса. Но Аманда подняла голову от рукоделия, задумалась и ответила самым обыденным тоном:
— Мужчинам, я думаю, всегда хочется этого больше, чем женщинам. Они растрачивают свою энергию в действии. Женщины заняты менее заметными, но требующими постоянства делами. Мы добиваемся своегоне так активно…
— Больше словами, — вмешалась Эвелин. — Вот почему, наверное, говорят, что за поступками настоящего мужчины всегда стоит настоящая женщина… Мы, по сути, направляем их, но так, что они сами этого не замечают… Странно, мне раньше
— Вы попали в самую точку, — рассмеялась Дейдра. — Если бы женщины в своих бесконечных пересудах не расставляли все по местам, как мы, например, сейчас, то мужчинам терпения не хватило бы додуматься, как все правильно сделать. Они сразу бы схватились за шпаги, тем бы и кончилось. Алекс и Рори тоже иногда близки к этому, но посмотрите, как в итоге слаженно работают… Вы думаете, это было бы возможно, если бы Элисон постоянно что-то не нашептывала на ушко мужу?
Мечтательная улыбка блуждала по лицу Элисон: она, похоже, что-то припоминала, чуть склонив голову набок. Эвелин с интересом смотрела на нее, зная, что Алекс считал свою кузину слегка не от мира сего.
— Дело не в словах, Дейдра. Мы можем и действовать, но очень ограничены в своих возможностях. Мы не так велики и сильны, как они, и не можем побороть их физически…
— Но можем соединиться с ними физически, — со смехом продолжила Дейдра то, что не досказала Элисон. — Мы все здесь женщины замужние, так что нечего стесняться. Полагаю, Эвелин уже познала власть, которой мы можем пользоваться не говоря ни слова? Не думаю, что вы с Алексом целыми вечерами только смотрите друг на друга.
Эвелин вся вспыхнула и пожалела, что ее руки не заняты чем-нибудь. Все взгляды устремились на нее. Как им сказать, что не познала она никакой власти — Алекс целиком владел ее сердцем, ее душой, ее жизнью. А она была беспомощна. Может, когда муж любит жену, бывает иначе, но откуда этим женщинам знать, что Алекс не способен любить?
— Не знаю, Алекс как-то сам по себе. И у меня нет желания контролировать его, — ответила она, пожав плечами.
Элисон улыбнулась восхищенно, а Дейдра легонько похлопала Эвелин по руке.
— С Алексом это, наверное, и есть лучший способ поведения. Его очень трудно контролировать, но можно. Очень умеренными дозами сладкого. — Дейдра встала и грациозным движением оправила юбки. — Эверетт, должно быть, проснулся. Вы подниметесь повидать его перед уходом, Элис?
— Конечно, вместе с Рори… Идите, он хочет видеть прежде всего вас.
Элисон с тревогой наблюдала, как мачеха торопливо вышла из комнаты.
Многое осталось несказанным, что было и так всем ясно. Графа каждый день навещал врач, пичкал порошками и пилюлями, но здоровье Эверетта не улучшалось. Рори и Элисон, приезжая в Лондон, обычно останавливались в старом доме Дейдры, где оставляли детей. Но последнюю неделю Элисон почти не отлучалась из Грэнвилл-хауса. Передышка закончилась, и в комнате повисло унылое молчание.
— Я бы хотела чем-нибудь помочь, — задумчиво сказала Эвелин, разглядывая свои руки, — Когда болел отец, я успевала и делами заниматься, и за ним ухаживать, хотя и не всегда получалось. А здесь я ничего не делаю и чувствую, что лорд Грэнвилл заболел отчасти из-за меня.
— Глупости. — Элисон бросила шитье в корзинку. — У него уже было воспаление легких в прошлом году. Врач посоветовал перебираться в теплый климат, но ему здесь нравится. Мы ему тоже говорили, но он решил остаться. Выйдя замуж за Алекса, вы уже сделали для него самое лучшее, что могли.