Грезы
Шрифт:
— Угу. — Марсия снова направила все внимание на обработку плечевых мышц Курта.
— Угу? Это все, что ты можешь сказать? — возмутился он.
Она еще раз взглянула в окно, убеждаясь, что все поняла правильно.
— Он симпатичный парень, Курт. Что еще тебе сказать?
— Мне хочется, чтобы ты подтвердила, что все это выглядит довольно странно. Сасс поселила его в доме для гостей, вот что! — кипятился Курт.
— Она мне сказала, что сделала это, потому что они работают над большим проектом. — Шлепок, щипок, и плечо закончено. Она принялась за другое.
— Чушь, — заявил Курт. Опытной рукой Марсия массировала ему шею. — Чушь собачья, — пробормотал
Курт быстро дал задний ход. Ведь он, в конце концов, играет главную роль. Приятное разнообразие после боевиков и триллеров, в которых он был занят последнее время. Если эта вещь и в самом деле получится, он докажет, что его диапазон намного шире и глубже, чем думают многие. Как бы он ни доверял Марсии, но все же никогда не знаешь, с кем говоришь. Так что он поворчал еще немного, но уже дал теме другой оборот.
— Я хочу сказать, что сюжет хороший, солидный. Только зря Сасс тратит на это столько времени. Все-таки нельзя забывать и о «Перекрестном огне»; надо же продвигать его на экраны. Черт возьми, а если этот парень сам не может написать сценарий, за что Сасс ему платит? Нелепая трата денег, если хочешь знать. Либо сценарий пишет Коллиер, либо Сасс, но зачем вдвоем-то?
— Вдвоем только танго танцуют. — Марсия похлопала его по ягодицам. — Переворачивайся, Курт.
— Тут нет ничего смешного, Марсия. — Курт медленно повернулся, и склонившаяся над ним блондинка переложила узкое полотенце так, что оно прикрыло его самую сокровенную и, как она видела, интересную часть тела.
— Если бы я не знала тебя, то сказала бы, что ты подозреваешь их, что они там не только пишут сценарий, — заметила Марсия, направляя свои волшебные пальцы чуть ниже его ключицы.
— Не говори глупости. Мне просто не нравится, что она пригласила этого незнакомого человека жить вместе с нами. Мы ничего не знаем про него. Ну ладно, он был литературным гением. Кандидатом на Нобелевскую премию. Но ведь он ее не получил, верно? Просто сбежал и спрятался на Аляске, как только жизнь немного не заладилась. Господи, на Аляске! А теперь скажи мне, нормальные люди так поступают? Или у него все-таки не хватает пары винтиков в голове?
Курт ерзал по массажному столу и никак не мог устроиться поудобней. Потом вздохнул. Закрыл глаза. Ему не нравилась картина, плясавшая перед его глазами. Отсюда она казались символом добра и зла — темная грива Коллиера и длинные, золотистые волосы Сасс.
— Не знаю. Я нахожу это романтичным. Мне тоже иногда хочется куда-нибудь убежать, но я слишком большая трусиха.
— Ты уж скажешь.
— Эй, что тебе от меня нужно? — В Марсии росло раздражение. — Я не вижу ничего плохого, если Сасс работает над тем, что ее интересует. Я никогда раньше не слышала, чтобы она так увлеченно о чем-то говорила. Она рассказывает обо всем, не только о текущей работе. И о персонажах, и о костюмах. По-моему, фильм получится отличный. Не могу дождаться, когда его сделают.
— Он никогда не получит высокий рейтинг, — упрямо сказал Курт. — Он сойдет для кучки поклонников, но вовсе не стоит тех сил, которые Сасс в него вкладывает…
Марсия закончила массаж. Повисло тяжелое молчание. Нужно было что-то сказать, чтобы исправить промашку, и Курт раздраженно схватил полотенце и спрыгнул со стола.
— На сегодня хватит, Марсия. Спасибо. Пора браться за дела. Прислать Сасс, когда я оденусь?
—
Марсия вышла из комнаты, не взглянув больше на тело Курта. Оно ей не принадлежало, так что не имело смысла терять покой и желать его. Марсия была в этом отношении весьма разумной девушкой.
Когда дверь за ней закрылась, Курт подошел к окну, положил руку на подоконник и стал смотреть, как Шон Коллиер расхаживает перед Сасс, оживленно что-то ей рассказывая. Хотя ее глаза прятались за огромными темными очками. Курт знал, что она ничего не видит, кроме своего собеседника. Шон Коллиер взмахнул руками, свел их вместе, показал на океан и воздел руки к небу. Курт неодобрительно фыркнул. Да, Коллиер так приручил Сасс, что она ест у него с руки. Курт чертовски устает, потому что все разговоры сводятся только к Шону Коллиеру, единственное чтение в доме — последние наброски сценария; Сасс отказывается выезжать с ним развлечься, поскольку ей хочется быть поблизости на случай, если он — он — захочет поделиться с ней новой мыслью. Курта от этого уже тошнит. Что-то нужно менять. Черт побери, он хочет, чтобы Сасс снова целиком принадлежала ему. Он скучает, любит, а все идет наперекосяк. Коллиер испортил ему всю жизнь.
А этого Курт Ивенс не намерен был терпеть.
— Как здорово.
Сасс захлопала в ладоши, придя в восторг от услышанного. Отодвинув бокалы, она усмехнулась и, удивительное дело, Шон Коллиер улыбнулся в ответ. В первый раз она видела, чтобы он полностью избавился от печали. Как бы ей хотелось думать, что это результат их дружбы, ее веры в его талант. Если она поможет ему исцелиться, то это и в самом деле будет стоящим и действительно нужным делом.
К счастью, Сасс была не настолько тщеславна. На Шоне благотворно сказывается работа, а на ее долю выпала лишь роль доктора, прописавшего лекарство. Шон сделал то, что мог сделать лишь талантливый художник. Он отошел от реальности, связанной с личным восприятием, и заглянул в глубины своей души, в уголки своей психики, чтобы проглотить эту горькую пилюлю. И теперь гордо демонстрировал свою работу, читая вслух слова, которые Лайа, один из главных героев книги, говорил Эйлин, книжной Мойре. Мысленно Сасс уже видела, как будет играть эту роль и как станет отвечать ей Курт. Получится просто замечательно, и она с радостью поделилась с Шоном своими мыслями.
— Ты правда так считаешь, Сасс? — Глаза Шона расширились от удовольствия, он даже не ожидал такой похвалы. — А мне казалось, что я немного затянул диалог Лайа. Тут можно еще немного изменить, подправить. Вот тут, видишь?
Он сделал три шага и оказался рядом с ней, наклонился и заглянул через ее плечо в рукопись. Сасс усмехнулась. Как приятно видеть человека, увлеченного работой. Как чудесно ощущать бьющую из него энергию, заряжающую и ее настолько, что она уже не может дождаться начала съемок.
— Нет, — заявила Сасс и покачала головой. — По-моему, ничего уже не нужно менять. Этот разговор очень важен и занимает всего две минуты из девяноста. Я боюсь, что он покажется слишком куцым, если ты его сократишь. Мне хочется, чтобы зритель понял, что эти двое любят друг друга, и что секс тут не самое главное. Здесь видны и уважение, и чувственность, так что думаю, что в этих словах все на месте. Ты только все испортишь — или, по крайней мере, снизишь такое мощное воздействие, — если сделаешь эту сцену более приземленной, плотской. Как ты думаешь? — Сасс все еще держала сценарий и бегло просматривала его, чтобы определить, не пропустила ли что-нибудь.