Грибификация: Легенды Ледовласого

Беренцев Альберт

— Вроде он, да.

— Блять, он ушел уже?

— Кто? Призывник? — девушка обеспокоенно взглянула на Сына Вождя, — Куда же он уйдет без трусов?

— Да не призывник, бля! Защемилов! Защемилов ушел?

— Да он вроде и не заходил, Иван Ерофеевич. Он только призывника сдал, еще с шефом у дверей поговорил...

— Бля, как придет в следующий раз — сразу веди этого мудака ко мне. Я ему ебало располосую. Как же Защемилов меня заебал, пиздец. То говно, что он сюда приводит, надо сразу трехсотыми по психике оформлять

и в дурку сдавать. Они блядь все вшивые, приказов не понимают, глазенками хлопают и не знают, в какой стране живут и каким концом ложку в рот пихать.

— Так я не поняла, а что мне...

— Ну, бля. Он здоров хоть?

— Врачи написали А-1.

— Ну пиздец. Раз он такой бычара — отправляй его прямо в десантуру...

— Так а призывная комиссия?

— Да нахуй он там нужен. Он на вопрос о своем отношении к несению воинской обязанности все равно ответить нихуя не сможет. Поэтому напиши — к воинской обязанности призывник относится положительно...

— А имя?

— Бля, да напиши любое. Похуй. Главное, чтобы в повестке, личном деле и военном билете одинаково было. У него же паспорта нет?

— Не знаю, мне их сюда голыми запихивают и без личных вещей.

— Ну, бля, будь у него паспорт — он бы в личном деле лежал. Кроме того, у Защемилова призывников с паспортами не водится нихуя. Насрать на паспорт, короче. Паспорт для гражданских шпаков. Военный человек гордо носит военный же билет. Вот его и заполняй.

— А национальность?

— Насрать, прочерк поставь. Я хуй знает, какие там у Защемилова в районе национальности.

— Но так нельзя, Иван Ерофеевич...

— Хули нет? Если национальности нет в переписном списке народов СССР — можно ставить прочерк. Тем более, он сам наверняка нихуя не знает, какой он национальности.

— Так значит, на комиссию его не водить?

— Нахуй. Нахуй. Тем более, шеф после разговора с этим мудаком Защемиловым весь злой ходит. Лучше просто закрыть эту комиссию на сегодня нахуй. А если еще призывники будут — тупо отбирай одежду и запирай в коридоре. А завтра будем разбираться.

— И мне его просто отправить в десантуру, как вы сказали?

— Чего, блять? Ты совсем дура, что ли? Какая блять десантура? В Генштаб его блять сразу отправляй, полковником нахуй.

— Значит, в стройбат?

— Бля, позвони на первый этаж, спроси, кто уже приехал за призывниками. Кто приехал — туда и пиши его. Нехуй тут держать эту зверушку, надо его слить, как можно быстрее, пока он не набедокурил тут хуйни.

Девушка утвердительно хмыкнула и закрыла дверь.

Фаргнорт не понял из разговора колдуньи с вождем ни слова, но, судя по тону, вождь был недоволен. Наверное, Фаргнорт что-то сделал не так, неправильно вел себя по время ритуала. Девушка, громко стуча каблуками, вернулась к столу и села.

— Как же мне тебя назвать? — задумчиво спросила она бумаги на столе, посасывая ручку, —

Может быть, Паша? Ну уж нет, так моего парня зовут. И он миленький, а этот — совсем стремный. Не пойдет. Может, Ваня? Не-а. Не годится. Иван Ерофеевич может обидеться. Хм. Миша? Нет, Мишей у нас зовут генерального секретаря. Это будет совсем неудобно. А может нерусское имя? Например, Морск... Ой, нет. Морск Моржаевич — это вообще наш республиканский глава. За такое меня с работы уволят... Как же мне тебя назвать?

Совсем задумавшись, девушка отложила ручку, закинула ногу на ногу, поправила юбку и машинально провела несколько раз рукой по голой ножке от бедра до колена.

Фарнорт взвыл, страсть и желание рвали его сердце на куски. Ритуал становился совсем темным, Сын Вождя больше не мог терпеть. Он готов был отдать все, лишь бы получить сейчас эту красавицу-колдунью в жены. Он понял, что не выдержит, провалит испытание. Пусть он умрет, но он возьмет девушку.

— КрруМндраШсилтАхгурвоКайтак! — прорычал Фарнорт, что означало «Скверная женщина, ты погубила меня».

— Нет, это слишком сложно, — сказала девушка, даже не взглянув на Сына Вождя и все еще беседуя с бумагой на столе, — Хотя... Кутак. А что? Кутак — хорошее имя, тем более, ты сам его рычишь. Конечно, сына я бы так не назвала, но тебе, думаю, сойдет. Пусть будет Кутак. А отчество? Тоже Кутак? А фамилия? Кутак Кутакович? Нет. Ох. Пусть будет просто везде Кутак, и все.

Девушка записала на бумаге тайные знаки, и волшебство свершилось. Сын Вождя теперь был заколдован навечно, из-за выведенных колдуньей тайных знаков он стал «Кутаком». С этого самого момента его так называли абсолютно все.

Сам Сын Вождя не знал, что означало его новое имя, поскольку в языке степняков не было слова «Кутак». Фаргнорту не нравилось его новое имя, но ведь он получил его по время инициатического ритуала, подобно тому, как мальчик традиционно получает второе «охотничье» имя, лишь убив первого зверя.

Поэтому Сын Вождя отнесся к странному имени уважительно, все же его дала колдунья. Кроме того, как убедился позже Фаргнорт, сообщить свое настоящее имя он все равно никому не может, поскольку русские его речи совсем не понимают.

Девушка взяла со стола небольшой металлический предмет и с громким треском несколько раз припечатала им бумаги, оставив на них фиолетовые прямоугольные рисунки.

— Идите, призывник. Туалет налево по коридору, кран с холодной водой в туалете сразу справа. Подержите под холодной водой не меньше минуты, чтобы привести себя в пристойный вид перед призывной комиссией после нашего общения... — машинально скороговоркой затараторила девушка, но тут же осеклась, — Ой, тебя ведь сказали на комиссию не водить. Но все равно, приведи себя в пристойный вид, и потом жди на первом этаже, в коридоре. Одежду вернем, когда подтвердят, что тебя забирают.