Грибификация: Легенды Ледовласого
Шрифт:
Девушка равнодушно подняла глаза на дрожавшего от страсти Сына Вождя.
— Не успеешь до холодного крана, — вздохнула красавица-колдунья, — Вот... Возьми на всякий случай... Сейчас... — девушка принялась копаться в бумагах на столе, — Так, личные дела, должностная инструкция, устав, военные билеты, так... Это я «Рижские моды» читала, миленькие платьица... Это все не пойдет. А, вот. Обращение Андропова к советским призывникам. Ну, Андропова больше нет, значит и его обращение нам не нужно. Правильно? На, возьми.
Девушка протянула Фарнорту покрытую знаками и рисунками бумагу, Сын Вождя отшатнулся.
— Да бери,
Сын Вождя ничего не понял, но все-таки взял обращение Андропова к советским призывникам. Девушка молча указала ему на дверь. Сына Вождя разрывали противоречия, ему хотелось и сбежать, и остаться одновременно.
— Я больше не могу, — сказал он девушке, — Ты будешь моей женой. Сейчас. Пусть я умру.
Но красавица углубилась в изучение попавшихся ей под руку «Рижских мод» и совсем перестала обращать внимание на Сына Вождя.
Фаргнорт с трудом отвернулся от нее, это было тяжело, как будто вырываешь себе сердце. С окровавленной раной в груди он сделал шаг в сторону двери, потом другой.
Все, он победил. Это было тяжело, но он сумел выстоять, не поддался соблазну. Ведь он истинный Сын Вождя, настоящий охотник. Его не сведешь с ума голой женской коленкой.
— Ой, стоять, — вдруг воскликнула девушка, — Я же совсем забыла тебя надписать. Мы пишем каждому призывнику на ладошке номер личного дела. А то у нас дела с призывниками путаются. А из-за этого может произойти трагедия. Например, в прошлом году мы по ошибке отправили сына республиканского министра вместо элитной части в Восточном Берлине в Афганистан. Он еще в поезде стал кричать, что не поедет в Афган с этим быдлом, в результате сослуживцы выкинули его на ходу из поезда. Вернулся домой совсем дурачком и инвалидом. А его отец-министр после этого начал сильно пить. И Морску Моржаевичу пришлось министра уволить и сдать в дурку, а его сыночка — в дом инвалида. Грустно, правда? Поэтому дай я тебя надпишу, тем более паспорта у тебя нет, и фотографии в личном деле тоже, можно запутаться. Стой.
Девушка, громко цокая каблуками, быстро обошла Фарнорта и встала прямо перед ним, скрестив свои голые ножки.
— Фу, как же от тебя воняет, — поморщилась красавица.
Она решительно оторвала своими наманикюренными пальчиками левую руку Сына Вождя от того места, которое она прикрывала, и, держа Фаргнорта за запястье, стала писать ему на ладони ручкой тайные знаки, приговаривая:
— Так... Восемь... Восемь... Четыре... Один...
От девушки пахло цветами, ее длинные волосы легко касались плеча Сына Вождя.
В общем-то, это было логично, любой обряд инициации всегда заканчивается нанесением ритуальной татуировки, говорящей о новом статусе прошедшего обряд.
Но ритуал Сына Вождя подошел к концу. Он проиграл, не справился. Все. Или не проиграл?
Фаргнорт и сам не знал, считается ли произошедшее за то, что колдунья стала его женой. Все произошло очень быстро, а когда закончилось — наступила усталость, как после многодневной охоты. У Сына Вождя это было в первый раз, раньше он только слышал о таких вещах. Но он никогда не мог предположить, что его первый раз будет таким.
Девушка все писала тайные знаки на левой ладони Сына Вождя,
Сын Вождя VIII
Еще три дня Сына Вождя везли куда-то в железном самоходном ящике на колесиках.
Потом его высадили в большом русском ауле, который превосходил размером даже «город Троцкий». В очередной каменной юрте, куда затолкали Фаргнорта, тощий человек в зеленом долго ругался на тех, кто привез Сына Вождя:
— Это откуда? Из соседней республики что ли? Не возьму! Едьте назад к своему Морску Моржаевичу, блять. От вас одни дикари, отморозки и каннибалы приезжают. На прошлой неделе тут один ваш лейтенанту ухо отгрыз, а год назад другой мудак вообще по пути убил трех сослуживцев, вырезал им желудки и стал жрать из них полупереваренную тушенку. Не возьму! Хули у вас в республике до сих пор своего сборного пункта нет?
Русские долго и злобно ругались, потом Фаргнорта схватили и попытались обрить ему волосы на голове.
Здесь Сын Вождя в первый и единственный раз затеял драку с русскими. Фаргнорт с уважением относился к чужим культурам и традициям, но бритая голова — это уже позор за пределами любых понятий о чести. У степняков волосы сбривают только преступникам и больным, которые признаны «несуществующими», не защищены никаким законом, и которых любой имеет право убить. Фаргнорт испугался, что за провал ритуала инициации его тоже записали в «несуществующие». Но, несмотря на яростное сопротивление, русские сильно избили Сына Вождя, а потом схватили его и все равно обрили ему голову.
Затем у Фаргнорта опять отобрали его одежду, на этот раз навсегда, своей одежды он никогда больше в жизни не видел, зато ему сразу же выдали новую. Одежда была зеленая, Сын Вождя уже убедился, что это любимый цвет у русских. Еще она была велика по размеру и висела на Фаргнорте мешком. Сапоги, которые русские дали Сыну Вождя, тоже оказались велики. Но это ничего. Как знает любой охотник, слишком большая обувь — плохо, но тесная обувь еще хуже.
Потом Фаргнорта покормили какой-то гадостью, еще день везли по лесным дорогам, а потом посадили в чрево большого железного чудовища, которое как теперь узнал Сын Вождя называется «поезд». А железные ящики, из которых состоит поезд, зовутся «вагон».
Вагон, куда посадили Фаргнорта, был разделен стенками на маленькие отсеки с полками, он был похож на столь любимые русскими «шкафы», которыми они обставляют свои юрты. Только в этом вагоне-шкафу хранились не вещи, а молодые мужчины, которых всех везли в «советская армия».
Вождем вагона был очень грустный человек с усами и тремя маленькими пятиконечными значками на каждом плече.
— Вот этот со мной поедет, — сказал он, как только увидел Сына Вождя, — Сразу видно, что Морск Моржаевич прислал. Потенциально опасный тип. А то у нас тут был год назад инцидент с сыном министра. Тоже из вашей республики. Ты случайно не сын министра, а? Впрочем, ты больше похож на сына вождя...