Грибник
Шрифт:
От волны, поднятой проходившей здесь баржей, "Поплавок", как оказалось, выбросило на берег. Артур, упершись в катер плечом, выталкивал его на большую воду. Тот был тяжелым, хоть и алюминиевым. "Tohatsu" — прочел автоматически — от двигателя рядом с лицом грубо пахло бензином. До этого Артур и не знал, как тот называется. Ну, все! "Поплавок", наконец, качнулся, освободившись от, будто цеплявшегося за него, каменистого дна. Закончен сегодняшний отдых.
Артур остался на катере один — девки сошли в Шлиссельбурге. Все возвращались мысли о финансовом благополучии, которое обещало это лето. Из-за жары грибы
Грибные покупатели стали как-то неестественно вежливы, вдруг зауважали Артура. Иногда даже казалось, что они говорят не с тем же прежним Артуром Башмачниковым, может, путают его с кем-то. Кажется, он, наконец-то, заслужил удачу.
Над головой как будто медленно пролетел первый мост Петербурга. Артур на полминуты окунулся в прохладу. На городских берегах угадывался зной, жар от накалившихся камней. И ему это все сейчас нравилось.
"Чудесное лето 2010го года"!
Непонятно откуда возникало ощущение, что что-то в жизни выправилось, встало на место.
"Я люблю литературу, театр и прекрасную женщину, — пришло вдруг в голову. — У меня есть все это. Я, получаюсь, гармоничная личность".
Надо продать много грибов и получить много денег. Хорошо одеться. Записаться в какую-нибудь качалку и заняться культуризмом. В тридцать пять лет это возможно? После этого влиться в ряды красивых людей и жить.
Теперь, все у него, наконец, должно было стать благополучно. Возникнуть длинная-длинная белая полоса в жизни.
"Оказывается, моя жизнь называется "реализованные амбиции".
Впереди появился голубой, будто фарфоровый, Смольнинский собор. Такой привычный, что перестал быть красивым. Значит все, путь заканчивается.
В бортовом магнитофоне нашелся какой-то торжественный туш. Наверное, Илья запас его для подобных случаев.
Артур давно позабыл про ограничения скорости, а сейчас разогнался до максимума, как недавно на Ладоге. Как давно мечтал. Пусть на берегу смотрят на его такой красивый, такой модный белоснежный "Поплавок", что так стремительно мчится сквозь город. Пусть столько людей, не в состоянии разглядеть его издали, сейчас считают его богатым плейбоем, суперменом. Железное пространство под старыми сводами моста Александра Невского гулко, торжествующим громом подхватило звуки "Оды к радости". Начинается жизнь!
Глава 9
Письмо ктитора
— Сейчас входят в моду такие дамские галифе из легкой ткани. Веселенького яркого цвета — лучше розовые или желтые.
— Ах, дорогая, я все же сомневаюсь… Опасаюсь, что такое может мне не подойти — все-таки, будем честны, возраст.
Сидящий на своем вечном посту перед монитором компьютера Артур старался не слышать этот разговор рядом, но это плохо удавалось. Как всегда, Октябрина, не стесняясь, занимала собой много места: в воздухе, в пространстве, голове Артура. Табачным дымом, разговорами по телефону, встречами и болтовней с нескончаемыми приятельницами.
Сейчас в библиотеку пришла ее подруга, которую она звала Зоечка. Костюмер из костюмерного цеха, маленькая сухая старушка в синем рабочем халате с кружевным воротником и почти домашних тапочках. Старухи пили чай, поставив между собой маленький столик для подачи завтрака в постель. Один из множества
Сегодня считалось, что Зоечка зашла "на пять минут", чтобы обсудить какие-то фасоны, но, видимо, увлеклась чаем. Артур имел возможность заметить, что та была из лучших Октябрининых подруг, хотя разговаривала с Октябриной мало, больше помалкивала, а когда говорила, произносила слово "тиятр". И сейчас молчала, слушая приятельницу со слегка снисходительной улыбкой.
— И время проходит, и жизнь. Жизнь, как оказалось, из времени состоит, — не умолкала Октябрина. Как давно заметил Артур, настоящее ей не нравилось. Все хорошее осталось в прошлом. Наконец, вспомнив, она пожаловалась на жару.
В библиотеке было не просто жарко, все металлическое и деревянное раскалилось. Даже невидимые шляпки гвоздей на подоконнике обжигали руки. И книги сейчас пахнули по-другому.
"Запах летних книг!"
Артур глядел в монитор, но ничего радостного там пока не было. Несколько дней он пытался связаться по интернету с владельцем и как будто бы продавцом клада, о котором говорила Регина. Притворился покупателем, якобы, сильно заинтересовавшимся некоторыми предметами, но безвестный аноним из компьютера не отзывался. Не клевал. Может быть, опасался Артура, а, может, уже все продал.
Уже не надо было делать вид, что он занимается своим вечным, неиссякаемым каталогом. Старухи не обращали на Артура внимания.
— …Ах, Зоечка. Помню, я тогда еще на столе танцевала. Была молодая, легкомысленная, увлекала и легко давала себя увлечь. Хоть и не являлась актрисой, но была довольно хорошенькой…
После долгого и бессмысленного глядения в монитор в ожидании ответа, Артур взялся писать новое письмо. Медленно, раздельно, редко нажимал на клавиши, подбирая самые-самые слова. Надеялся, что каким-то словом еще удастся, как крючком, подцепить неведомого продавца клада.
Будучи занимаясь меценатством и благотворительностью, желал бы приобрести у Вас для храма церковную утварь и убранство. Украшая тем Дом Божий, дабы прихожане молилися за меня на Божьей литургии.
Из списка, предоставленного Вами, хотелось бы поиметь:
Потир малый — 1 шт.
Дискос серебряный — 1 шт.
Тарель — 2 шт.
Лжицу да копие
Артур надолго задумался, потом все-таки решил, что ему этого будет мало и стал печатать дальше.
Понимая ценность сих предметов, но будучи человек практически неограниченный в средствах, хотелось бы также приобресть:
Крест протоиерейский да мощевик, да печать серебряную для просфор. Да подсвечники, да подставку для напрестольного креста, да иконы, какие есть.
Мысленно Артур сейчас видел воображаемого себя, неограниченно богатого мецената. Даже сурово нахмурился, сжал губы и огладил бороду, как это сделал бы тот.
Я являюсь давний и убежденный ктитор и сообщаю это, дабы не подумали Вы, что я намерен приобрести эти благородные освященные предметы с целью утешения собственной алчности. Ибо, что есть ценности этого мира, золото и серебро, в сравнении с ценностями духовными. Конечно, вы понимаете и согласны со мною, что, будучи внесенными с благими помыслами в Божий храм, и мирское золото становится духовной ценностию.