Гриф и Гильдия
Шрифт:
– На.
– Что… ЭТО? – с отвращением глядя на монеты, спросил старикан.
– Плата за ущерб. У меня больше нету, последние отдаю!
– Вот ЭТИ ЖАЛКИЕ МЕДЯКИ за ОТ ЛИЧНЫЙ СТУЛ?! – корчмарь стал медленно закипать, но кобольд этого либо не заметил, либо просто не обратил внимания:
– Бери-бери! А стул не такой уж и отличный попался! Иначе б не развалился.
– Да ты хоть знаешь, КТО сидел на нем? Нет? То-то же! Во время визита в наш славный город племянник ныне покойного короля (чтоб ему, сердешному, в гробу
– Нету у меня денег больше! Сколько можно повторять?
– Значит, будешь сегодня в Лицее ночевать!
– За что? – взвыл кобольд. Бедняга, видимо, считал Лицей чем-то вроде пещеры дракона: темным, мрачным и вонючим. Ну, где-то он прав, но камеры в Тчаре не слишком и темные!
– За порчу имущества!
– Но я… – кобольд осекся. – Ладно, есть у меня кое-что. Но я могу оставить его только под залог!
– Давай уже, показывай! – поторопил его Стопол. – Если там что-то действительно стоящее, так и быть – дам тебе пару дней, деньжат подсобрать.
Кобольд понимающе кивнул и, пошарив в своем бэге, положил на стол молот. Нет, пожалуй, даже Молот! Склочник-тор слюнями изошел бы, коли увидел, и заложил бы глаз (конечно, не свой Хрофта: зачем богу мудрости один?) за великолепную игрушку!
Я невольно залюбовался дивным оружием. За такой раритет любой коллекционер удавится, а воин, хоть немного понимающий в оружии, умрет сам – от зависти. Всю рукоять покрывали древние руны, которые разобрать смог бы, наверное, один Хрофт (впрочем, без глаз он вряд ли что-то прочел бы!).
Молот впечатлял. Я бы такой в руки Стополу не дал: спустит в две минуты! Впрочем, давать или нет – это уже дело свинское…
Стопол, увидев молот, изрядно струхнул, перепугавшись, наверное, что кобольд сейчас взбесится и начнет крушить стены. Поэтому он торопливо прохрипел:
– Ладно, степняк. Даю тебе три дня… – И, не назвав, на что же кобольд получает этот срок, потянулся к чудесному молоту. Еще секунда – он уже сожмет рукоять и…
Лезвие секача замерло возле горла старого корчмаря, готовое в любой момент про пороть кожу и забрать с собой жизнь старика.
– Не вздумай, – тихо предупредил я. Кинжал в моей руке чуть дрогнул. Владелец таверны невольно поежился – по шее тоненькой струйкой потекла кровь. – Я заплачу за него. Сколько?
– Два… серебряных… – прохрипел старик, с ненавистью глядя на меня. Выглядел он неважно и жалко – не то что пару минут назад.
Впрочем, я бы посмотрел на себя, окажись у моей шеи лезвие меча или кинжала. Да и, как выяснилось позже, нужно было оставить все как есть, никуда не лезть и уж тем более не спасать пятачкастого вепря. Но тогда меня действительно понесло.
Выудив
– Забирай свой молот, – велел я кобольду.
Тот быстро подхватил реликвию и замер, вопросительно глядя на меня.
– А теперь пошел вон отсюда, и чтобы через минуту тебя здесь не было! Понял?
Вепрь, немного обидевшись на «пошел!», кивнул и юркнул к выходу.
Когда дверь за его спиной с шумом закрылась, я соизволил убрать клинок в ножны.
– Стыдно молодых дурить! – упрекнул я старика. – Забирай деньги, Стоп, и не делай так больше!
– Хорошо, – подтвердил владелец «Псины», сгребая монеты в ладонь. Брешет, конечно: завтра же обманет! – Ваше слово – закон, сударь! Может, еще пива за счет заведения?
– Нет, спасибо. Хотя… Может быть, завтра…
– Завтра скидок уже не будет! – поспешно выпалил старикан.
– Не будет – так не будет! – легко согласился я. Меня самого завтра уже не будет, чего уж там… – Мне как-то и так неплохо, без скидок… Но ты смотри у меня!.. – я погрозил корчмарю пальцем.
– Ты иди, куда шел, а со своими делами я и без тебя разберусь! – огрызнулся владелец таверны. Похоже, сегодняшний я уже стал его раздражать. – Нечего тут командовать!
– Сколько я должен за ужин, Стопол? – влез в нашу беседу подошедший к стойке пират. Его дружок громко храпел за столиком, видимо, перебрав лишку.
– Пять серебра, – сухо ответил ему старик.
Моя выходка с кинжалом, похоже, окончательно испортила ему настроение.
– Вот тебе десять, – пират высыпал на стол перед корчмарем горку монет. – Забирай, я не жадный!
– Забирай лучше своего дружка, – прошипел корчмарь сквозь зубы,– и чтобы духу вашего здесь не было: распугаете мне всех посетителей!
– Уно моменто! – Моряк не преминул блеснуть знанием иноземного диалекта, но, поняв, что оно никого не интересует, вздохнул и отправился к столику, где дремал его приятель.
– Ладно, Стопол, – подал голос я, когда маленький спектакль подошел к концу, – мне, пожалуй, пора!
– Приятной дороги, – бросил мне в след корчмарь. – Коз…
Что там еще кричал Стопол, я не слышал, потому что уже был на улице.
В лицо бил хлесткий и безвредный бродяга-ветер, новое задание лежало в кармане (деньги, причем очень неплохие, мне явно светили), поэтому я, немного подумав, извлек из-за пазухи трубку, огнивом выбил искру, глубоко затянулся и с удовольствием выпустил дым. Ах, какое наслаждение, какой чудесный табачок! Порой мне кажется, что курение – это единственный способ убежать от реальности в некое подобие грез, где все безоблачно, в отличие от проклятой действительности. Хотя, конечно, и в повседневной жизни бывают свои маленькие праздники. Как сегодня, например.