Грифон
Шрифт:
— А что такое истинное имя? Ну, имя и имя… чего такого-то… — задумчиво спросил я, прижимая к себе гладкую и скользкую Василису, мурлыкающую в моих руках. Руки сами по себе гладили ее в разных местах — куда доберутся, — и жене это очень нравилось, о чем она время от времени и сообщала с придыханием и мурлыканьем.
— Как вы можете заниматься магией, если не понимаете ее азов? В голове не укладывается! Истинное имя! Да это суть всего, это основа мироздания! Если ты знаешь Истинное имя, то можешь управлять существом или предметом как хочешь, по своему желанию!
— А как узнать истинное имя?
— А вот в том-то и вопрос, — довольно
— Кстати, а почему неупокоенные души называют тебя «хозяином», как они чуют тебя в моем теле?
— Хммм… они ЗНАЮТ. Я обладаю способностью отправлять их туда, где им положено быть. В рай или в ад. Род грифонов всегда был связующим между небесами и землей. Мы следим за порядком — уничтожаем прорвавшихся в этот мир демонов, отправляем неупокоенные души по нужному адресу, храним знания. Впрочем, не ЭТОТ мир. Забылся — я ведь в вашем мире, а не в своем. И вообще не пойму, что это за мир и что тут делается. Этот мир похож на наш — все такое же, но другое. Ваш мир пошел по пути техногенной цивилизации, а наш — по пути магии. Она всегда была у нас, испокон веков. А здесь такое впечатление, что вы только-только научились ей пользоваться, и то — едва-едва, как дети, обнаружившие, что есть такая штука, как нож, и им удобно резать хлеб и мясо. Но ведь ножом можно и убить… Вас еще надо хорошенько учить пользоваться магией.
— Всего сорок лет, как у нас появилась магия. Прилетел метеорит, и после удара мир изменился. Так что зря нас так уж порицаешь — что мы могли узнать за сорок лет о предмете, нам совершенно неизвестном?
— Интересно… метеорит? Видимо, каким-то образом он открыл дыру между мирами, через которую в ваш мир и хлынула магия. Два пространства соединились… и не разъединились. Два мира. Так бывает. Ладно, оставляю тебя, а то твоя подружка, похоже, изнывает без более активных ласк.
— Не подружка, а жена! — парировал я довольно резко. — Кстати, а откуда тебе известны земные термины, понятия? «Техногенные», например?
— Вася, не тупи, а? Я ведь пользуюсь твоим словарным запасом и твоим лексиконом. Сказать-то хочу по-своему, а говорю так, как сказал бы ты. Так чего удивительного? Тут ничего удивительного.
— Вась, ну ты чего застыл, а? — Перед моими глазами появилось недовольное лицо Василисы, и беседа с грифоном тут же прервалась. Да и честно сказать — инстинкт размножения гораздо сильнее любого другого, например — сильнее любопытства и жажды знаний.
Беседа с грифоном возобновилась только тогда, когда Василиса уснула, измотанная нашими постельными игрищами, а я лежал на постели в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. (Благо кровать оказалась огромной, как аэродром. Таких, как мы с Василисой, тут уместилось бы штук десять, не меньше.)
Я, борясь со сном, рассказал Арну, как он оказался в моем теле, и выразил недоумение — неужели он сам не мог выудить информацию у меня из головы?
— Ты что, думаешь, у меня есть время и
— Давай не будем обсуждать мои успехи в сексуальных упражнениях? — возмутился я. — Я же не спрашиваю, как ты совокупляешься со своей подругой в том мире? Чего ты все время цепляешься к моим сексуальным успехам?!
— Тссс… я не хотел тебя обидеть. А что касается моих сексуальных упражнений — могу и рассказать в подробностях, весь процесс.
— Нет уж… не надо! Как-нибудь переживу без этой информации. А вот лучше скажи — как ты можешь изменять мое тело так, чтобы оно становилось телом грифона?
— А я знаю? Лучше бы спросил меня о сексе! Я просто желаю этого — и превращаюсь. А потом обратно. Магия. Это одна из наших способностей. Единственно что — я могу превращаться лишь в пределах той массы тела, что есть у тебя. Кстати сказать, дохловат ты, как какой-то щенок. Я столько весил, когда мне было полгода от роду.
— А сейчас тебе сколько?
— Хммм… пять тысяч шестьсот сорок два года и три месяца.
— Скооолько?!
— Я же сказал.
— Такого быть не может! Вы что, бессмертны?
— Практически — да. Можем погибнуть в бою или покончить с собой, когда надоест жить. Часто так оно и бывает. Ты думаешь, что вечная жизнь — это благо? Когда каждый день одно и то же, когда ничего не радует, а жизнь превращается в череду обычных животных действий — есть, пить, совокупляться… когда каждый день похож на другой так, что и не вспомнишь — то ли это было вчера, то ли сто лет назад… Мы мало рожаем детей, хотя сам процесс… процесс мы любим. А еще — мы храним знания. Ходим среди людей, собираем знания по крупицам… чтобы потом передать их другим грифонам, или тем людям, кого сочтем достойным принять дар, или же… никому не передаем. Итак — для вызова моего духа были использованы десятки жизней девушек? Отвратительно. Они вызывали не меня, уверен. Вызывали демона. Но ты, упав на артефакт, нарушил ход обряда, и получилось то, что получилось. Я как раз улегся в своей пещере слегка вздремнуть, месяца на два, и тут вдруг оказываюсь в мягкотелом создании, в непонятно каком мире и непонятно каким образом. Представляешь мое состояние?
— Представляю, — зевнул я и предложил: — Давай спать? Что-то меня в сон клонит…
— Меня тоже всегда после секса в сон клонит, — задумчиво сообщил грифон.
— Опять ты за прежнее? — пробормотал я, погружаясь в бархатную темноту и почему-то улыбаясь. Все-таки приятно осознавать, что теперь у тебя появилось что-то вроде старшего брата, который, если что, прикроет твою худую задницу. Всегда хотел, чтобы у меня был старший брат…
— Вставай, соня! — Василиса в кружевных трусиках и тонкой маечке была так соблазнительна, что я тут же попытался осуществить свое супружеское право, но был решительно отвергнут со словами: