Шрифт:
Григорий Распутин-колыбель России
ГРИГОРИЙ РАСПУТИН - КОЛЫБЕЛЬ РОССИИ
ПОКРОВСКОЕ. Стоял сильный мороз, вьюжила метель, казалось, что этому не будет конца. И так происходило из года в год.
В одной из рубленых изб шел говор.
– Григорий, Григорий, проснись! Ты же ведь уже третий день не встаешь с печи.
– Отец, уймись, ибо ушибу тебя. Ты лучше принеси мне квасу, уж пить больно хочется.
– Григорий, прекрати вести такой образ жизни.
Григорий приподнялся:
–
– Вставай, ибо я тебя сейчас ушибу шкворнем.
Григорий посмотрел на отца:
– Батя, позови сюда мать.
– Григорий, ей сейчас не до тебя, она больна.
– Что с ней?
– Это ты ее довел до этого.
– Отец, неужели ты думаешь, что я на это способен.
– Сынок, ну не я же.
Григорий потихоньку встал:
– Боже, отец, как мне плохо.
– Да это уж понятно.
– Где мать?
– Сам найди ее.
Григорий направился в другую комнату. На деревянной кровати лежала мать, Григорий посмотрел на нее. Ему стало жалко ее и обидно за себя. Он стал на колени и громко закричал: -Мама, ма-ма… прости меня.
– Григорий, подойди ко мне поближе.
– Мама, я слушаю тебя.
– Поверь мне, ведь ты сын мой и я хочу, чтобы ты стал человеком.
– Мамочка, прости меня и мой характер. Но поверь, не нравится мне наше селение, уж больно оно грустное, от него пахнет смертью и темной унылостью. Нет больше моих сил, терпеть все это. Я часто вижу пред собой царский дворец.
Мать улыбнулась:
– И ты думаешь, что тебя там примут?
– Да, мама, примут и возлюбят и вся Россия меня будет величать, потому что таких, как я, нет в России.
– Григорий, дай Бог, чтобы все это было так. Сынок, я вижу тебе очень плохо.
Григорий покраснел и промолвил:
– Я все исправлю.
– Мать долго молча смотрела на Григория.
– Сыночек, возьми, испей моей настойки.
Григорий упал на колени и обнял мать. Она смотрела ему в глаза.
– Сынок, когда тебе от роду было пять лет, а мне тогда было тридцать четыре и я видела, да и не только видела, но и чувствовала, что ты неспокойный ребенок. По ночам ты просыпался и плакал, часто крича, произнося какие-то непонятные слова. Тогда я боялась потерять тебя. И вот сейчас извини меня, тогда я давала тебе с пищей понемногу… дабы ты спал хорошо и, чтобы тебя ничего не тревожило.
– Мама, дальше ничего не говори, - Григорий заплакал, - но почему, почему мне плохо сейчас, ведь я все могу делать, но жить в этой суете я не могу. Чувствую и точно знаю, что меня Господь избрал для творений, а я в этом Покровском гибну, как тварь Божья. Неужели я не достоин всего святого, ведь мой разум, мои силы направлены только в сторону людей и ради людей. Мама, все это находится у меня в голове, потому что Царица Небесная витает рядом со мной.
– Сынок, а может это дьявол?
– Нет, мама, это Бог и Он мой. Я принял Его и Он верит
Григорий привстал и подошел к печи. От нее исходило тепло. Он задумался, мысли его были разнообразные. И вдруг в один момент он ясно услышал: ” Григорий, ты одарен. У тебя есть сила, которой ты должен дорожить”.
Григорий посмотрел по сторонам:
– Извините, я болен?
– Нет, ты избран.
– Но я не заслуживаю этого, ведь я простой и грубый мужик.
– Да, ты мужик, а род твой, откуда исходит?
В этот момент к Григорию подошла мать:
– Гришенька, сыночек, вот тебе еще настойка, на испей.
– Нет, мама, спасибо.
Григорий прошелся по горнице, рукой протер окно и посмотрел:
– Мама, сколько людей ждет меня у околицы?
– Сыночек, выйди к ним.
– Сейчас, сейчас я немного успокоюсь.
Возле дома Распутиных стояла огромная толпа, даже из соседних губерний прибыли люди. Они ожидали не самого Григория, а ту силу, которая исходила от него. Шатаясь, Григорий вышел из дома.
– Миряне, что вам нужно от меня?
– Григорий, мы прибыли к тебе за помощью и просим тебя, сначала помоги нашим детям.
– Григорий посмотрел на толпу:
– А где же вы были раньше?
– У нас денег не было.
– А разве я у вас что-то просил?
– Нет, но мы боялись.
– Чего вы боялись?
– Того, что ты нас не примешь.
– Хорошо, ведите детей в избу, только не всех и воду, взятую из Туры, несите в избу. И в один миг всем станет лучше.
– Григорий, ты всем поможешь?
– Кому обещал, тому и помогу. Но запомните, кто на меня клевещет, тот останется в стороне. Скорее вводите в избу больных детей, ибо мороз крепчает. И я сейчас сделаю все то, что могу.
Изба была очень маленькая. Отец нервничал: “Григорий…”
– Отец, я тебя понимаю, но и ты пойми меня, ведь ты мой отец.
– Хорошо, хорошо я ухожу в амбар.
Григорий присел на дубовую лавку, опустив голову:
– Господи, Господи, что же я творю. Я повторяю не я, но Ты избрал меня. Мне сейчас очень трудно, но по Твоей просьбе я жажду большего. Это не мечта моя, а воля Твоя.
Из глаз Григория потекли слезы: “Боже, Ты мне в радость, но почему Ты не в радость посылаешь больных мне. Я еще молод, но чувствую, что сил моих не хватает…”
– Григорий, успокойся, вспомни свое детство, ведь все Мы лелеяли над тобой, как над справедливостью. И Мы тебя хотели сформировать не как простого мужика, а как нечто “будущее человечество”.
Григорий встал на колени:
– Боже, да за что же мне такие заслуги, посмотрите, где Вы меня родили, в какой глухомани. Мне здесь скучно.
– Григорий, учти, это все временно, но тебя ждет впереди необыкновенная жизнь.
Григорий закричал:
– Боже, не верю я в это.
– Григорий, ты поверишь в это, ибо ты скоро встретишься с умным и бесстрашным человеком.