Григорий Распутин: правда и ложь
Шрифт:
Андрей Амальрик так писал об инакомыслии Григория Ефимовича Распутина: «Право понимать Бога по-своему — одно из драгоценнейших человеческих прав, отталкивают только религиозное насилие и изуверство. „Полицейско-православная“ церковь использовала в своих целях насилие государства, да и от изуверства не была свободна, это не может, однако, бросить тень на православие как на веру. Точно так же наличие изуверов среди русских сект не есть еще основание для преследования религиозного разномыслия. Вопрос о том, был или не был Распутин сектантом, заслуживает изучения не для того, чтобы его судить или оправдать, но чтобы лучше понять и его неортодоксальные взгляды, и его необычную судьбу» [90] .
90
Там
Амальрик во многом, если не во всем, симпатизирует Распутину: «Очень многое в Распутине противоречит облику „хлыстовского изувера“. „Хлысты“ отрицают храмы, хотя наружно и могут посещать их, — Распутин любил церковные службы, собрал деньги на постройку церкви, признавал также досаждавших ему „батюшек“, а учениц своих учил, „что только то учение истинно, где предлагается хождение в церковь и приобщение Святых Тайн“. У „хлыстов“ моления только для посвященных — у Распутина на моления допускались посторонние. „Хлысты“ отрицают церковный брак и рождение детей — Распутин всю жизнь прожил с женой, очень ему преданной и верящей в его святость, и имел от нее троих детей — как раз тогда, когда, по утверждению врагов, он входил в „хлыстовский корабль“».
«Как я уже писал, — продолжает Амальрик, — у Распутина был скорее экуменический (движение христианских церквей к объединению. — О.Ж.) подход к религии — уже по одному этому нельзя считать его ни сектантом, ни последователем „полицейского православия“. Для сектанта спасется только член его секты, для Распутина — кто по-своему, но искренне верит в единого Бога. Испытав в молодости влияние мистического сектантства, он остался верным, хотя и не фанатичным сыном православия. Он, если можно так сказать, не выходил из православия в иную веру, но православие в некую общехристианскую веру включал» [91] .
91
Там же. С. 112.
Обвинения в хлыстовстве навязывались Григорию Распутину с удивительным постоянством. Это то клеймо, с помощью которого его пытаются опорочить. И. В. Смыслов пафосно восклицает: «И одному Богу известно, не проникло ли бы в итоге хлыстовство во дворец столь же сильно, как некогда проникла в царский дворец ересь жидовствующих?..» [92] Позволю только заметить, что несколько лет изучая так называемую «ересь жидовствующих», я на самом деле увидел параллель между ними и Распутиным. Так называемые «жидовствующие» христиане на Руси действительно одно время имели не меньше влияния, чем Григорий Ефимович. И воинствующие церковники той эпохи, чтобы избавиться от этих, как позднее выяснится, истинных христиан, возведут на них клевету и придумают для них кличку — «жидовствующие».
92
Смыслов И. В.Знамение погибшего царства. М., 2002. С. 19.
Этих христиан, настоящих духовных и государственных лидеров своей эпохи, обвинили в вероотступничестве и публично сожгли на многочисленных кострах, разгоревшихся в начале XVI века по всей Руси. Вообще история полна мин замедленного действия, которые закладываются под фундамент государственных построений и судеб династий. И, на мой взгляд, первый шаг к Октябрьской революции был сделан еще на заре самовластия, когда первый венчанный на русское царство государь Дмитрий так и не занял царский престол. По всей видимости, он был умерщвлен своей мачехой, византийской царевной Софией Палеолог, второй женой Ивана III, по смерти которого она поставила на царство своего сына Василия. В результате преследования «еретиков», среди которых были и царственные особы, произошел так называемый «династический
Таким образом, российское самодержавие буквально с первого шага «споткнулось» о тело коронованной особы. В то же время государство впервые объединилось с церковью в вопросах преследования инакомыслящих. В царствование Василия, сына и наследника Софии, по стране прокатились волны жестоких расправ над теми христианами, которые, следуя четвертой заповеди, святили день субботний, то есть совершали в оный свои богослужения и отдыхали от ежедневных трудов и забот. Известно, что мать коронованного и убиенного наследника престола Елена субботствовала и была не одна такая в Кремле. И уже этого было достаточно, чтобы Красная площадь осветилась языками костров, на которых сжигались «еретики».
Так была подготовлена дорога к кровавой тирании Ивана Грозного — сына Василия. Закон причины и следствия работал безукоризненно. Не случайно, видимо, и убийство Иваном Грозным своего сына — не эхо ли это убийства Дмитрия? И не предвестник ли других убийств на самом высоком уровне?
После смерти Грозного последовал еще один страшный период — «смутное время», и уже после этого периода на престол взойдет новая династия — Романовы.
Григория Распутина тоже несправедливо обвинят, в том числе и в «жидовстве», поскольку он часто становился на защиту евреев от погромов и преследований. Об этом много писал Симанович. И его тело сожгут на костре, как сжигали «жидовствующих» в начале XVI века. За 400 лет, как видно, мало что изменилось. Так что появление во дворце Григория Ефимовича вполне справедливо в каких-то отношениях сравнивать с появлением в царской семье и окружении конца XV столетия людей, отличавшихся своей горячей религиозностью. Убийство Григория Ефимовича тоже распахнуло двери кровавому террору и тоже породило свои «смутные времена». И расправа над ним стала расправой над целой династией Романовых.
Но вернемся к главной теме повествования — к тем атакам, с которыми обрушилась на него церковь. Вначале это была попытка оболгать его и официально засудить. Это не сработало, но у церковников оставалось другое средство — просто «убрать» Распутина, физически уничтожить — «заказать», как сейчас говорят. И они его «заказали». Но из этого, как вы прочитаете в главе «Позорный Собор», тоже ничего не получилось. Наверное, не хватило опыта. Вообще, Григорий Ефимович появился на большой сцене в то время, когда у Русской Православной церкви только-только отобрали право судить и жестоко карать непокорных церкви. Если бы не это, то Распутина наверняка засудили бы до смерти по церковным законам. А так пришлось прибегать к помощи «пилатов».
В своей интересной статье «Григорий Распутин: без грима и дорисовок» В. Фалеев пишет о предполагаемой связи Распутина с учением «духовных христиан», которое даже после Манифеста 1905 года оставалось уголовно наказуемо: «Русская православная церковь до 1905 года всячески боролась с сектантами, их казнили, сжигали на кострах, отправляли в ссылку. Манифест 1 октября 1905 года, провозгласив веротерпимость, дал возможность „выйти из подполья“ вождю духовных христиан Григорию Ефимовичу Распутину. Первая его работа философской направленности „Житие опытного странника“ (май 1907 года) — это своеобразный манифест христововеров, программа реформ Русской православной церкви и Российского государства. Не поняв философии Распутина, мы не поймем его деятельности.
Учение духовных христиан сложилось в результате борьбы русского крестьянства с крепостным правом за свободное предпринимательство, за умелый, мастеровитый труд: христововеры никогда не отрицали церковь, но четко делили священников на „избранников“ и „наемников“ („Иному надо бы идти в исправники, а он пошел в батюшки“, — писал Распутин.) Критическое отношение к „букве“, к тем проповедям, которые утешают людей в храмах, но не помогают выбраться крестьянину из нищеты и зависимости, показывает, что духовные христиане ищут спасения не столько в смирении, сколько в энергичной трудовой и экономической деятельности.