Гримуар темного лорда IV
Шрифт:
— Тогда я прошу объяснить какие цели Вы преследовали. Как так получилось, что Вы решили, что приказ императора можно проигнорировать?
— Бес попутал, — опустив глаза ответил Алексей Александрович.
— Хммм, не такой ответ я от Вас ожидал. Это всё, что Вы можете сказать?
На лице провинившегося заиграли желваки. Но было это не из-за гнева, а от страха. Он боялся, что сейчас ему вынесут самый плохой приговор. Ни от кого не укрылось, как сын Алексея Александровича крепко сжал отцу руку, тем самым
— Ваше Величество, — встал рядом с отцом Евгений. — Я прошу у всех собравшихся снисхождения для отца. Монастырь — это слишком серьёзное наказание. Не стану отрицать, он нарушил одно из главных правил нашего рода. Но я прошу вспомнить каждого сколько он сделал для него. Для нас всех!
— То есть мы должны простить его? — спросил первый наследник.
— Селезнёв жив. Ничего непоправимого не произошло. Мой отец оступился, но на то мы и Романовы, чтобы помогать и поддерживать друг друга.
— Очень красивая и продуманная речь, Евгений, — произнёс император. — И ты прав. Твой отец всю свою сознательную жизнь помогал нашему роду стать сильнее. Как родственник, я готов простить Алексея. Но как император я опасаюсь, что, оправдав его, я создам опасный прецедент в делах рода Романовых.
— Ваше Величество, — заговорила Кристина, — могу я высказаться? Всё-таки Селезнёв находится под моим покровительством. — Владимир I с интересом стал ждать, что скажет его дочь. Пять лет пролетят очень быстро, а он до сих пор не определился, кто станет лучшим правителем: Кристина или Михаил. — Я считаю, что, отправив дядю Лёшу в монастырь, — принцесса специально назвала провинившегося так, чтобы до всех дошло какую позицию в процессе голосования она примет, — мы поступим несправедливо. Сотни лет при нашей негласной поддержке от новоявленных дворян избавлялись. Но с появлением графа Селезнёва мы вмешались в этот процесс. И если смотреть со стороны дворянства, мы поступили несправедливо. Ведь для черни Селезнёв может стать символом!
— Я не понимаю, как эта ситуация соотносится с нашей, — перебил сестру Михаил.
— Очень просто, — ответила Кристина. — Как я уже сказала, Селезнёв может, и скорее всего в будущем станет символом для простолюдинов. Если другими словами — примером. — Она выдержала короткую паузу, чтобы всё сказанное ею крепче впечаталось в мозгах присутствующих. — Так и наш дядя может стать примером неподчинения императору. Селезнев крайне ценный актив, НО он не РОМАНОВ! К тому же я не стану отрицать, что вся эта ситуация произошла и по моей вине тоже. Не возвысь я Селезнёва, дядя не… — задумалась она, подбирая более мягкое слово. — Не оступился бы.
От принцессы не укрылось, как на неё с гневом смотрит брат. Кристина просчитала шаги Михаила, и понимала, что Совет рода может обратить против неё если не всех, то большую часть Романовых. Но она оказалась быстрее, и обставила всё так, что теперь виноват не только Алексей Александрович, но и она, и даже император! Ведь Владимир I вручил дворянский титул. Он вынес декрет о запрете причинения вреда Селезнёву.
Но если разобраться в ситуации, то Селезнев стал положительным примером для простолюдинов, и существует высокая вероятность, что чернь
Принцесса подошла к соседнему столу, на котором находились большие весы, и положила в чашу белый камень.
— Я голосую за оправдание, — сказала она.
Прежде чем остальные члены рода поднялись со своих мест, Владимир I спросил.
— И оставить его деяние без наказания?
— Я пока не императрица, — сказала Кристина, вновь увидев, как скривился Михаил, — и не могу принимать такие решения. Однако я против ссылки в монастырь. Поэтому положила в чашу белый камень.
Спустя пять минут голосование закончилось. С одной стороны была целая горка белых камней, а с другой — всего один чёрный. Его положил император, но он и не мог поступить иначе. К тому же дети и так знали, что этот Совет скорее фарс, чтобы напомнить родне не забывать своё место.
— Алексей, — обратился император, — я надеюсь ты запомнишь этот день на всю оставшуюся жизнь.
— Благодарю, Ваше Величество. — И сделав паузу. — И Вас, Ваше Высочество.
Кристина благосклонно кивнула. А в душе она просто ликовала. Ведь эту партию она выиграла. И теперь можно попробовать дожать дядюшку и, когда в этой комнате будет решаться её судьба, он встанет на её сторону.
В зал начали входить слуги, которые несли прохладительные напитки и лёгкие закуски. Однако перед Алексеем Александровичем, единственным за всем столом, поставили графин с коньяком.
— Думаю этот напиток, — начал говорить император, заметив непонимание на лице родственника, — как нельзя лучше восстановит твоё душевное равновесие.
— Спасибо, — опустив голову сказал Алексей. — Спасибо за всё!
Этим шагом Владимир I показал всем, что хоть он и провинился, но при этом, они все одна большая семья.
Атмосфера в зале стала более жизнерадостной. Император наблюдал за всеми и ждал, когда же у него спросят. Кто же наберётся смелости и задаст главный вопрос: ПОЧЕМУ?
Но прошло больше пятнадцати минут, а он так его и не дождался.
— Ладно, раз мы закончили, то жду всех на ужин. Давно мы не собирались вместе. Думаю у всех есть что рассказать и обсудить. Давайте проведём это время с пользой для Романовых.
— Ваше Величество, — обратился Евгений Романов (сын Алексея Александровича), — Вы сами говорите, что Селезнёв может представлять опасность. И я просто не понимаю, почему он стал неприкасаемым?
— Ты хорошо воспитал сына, Алексей, — произнёс император. За столом все вновь смолкли, и стали ждать, что он скажет дальше. — Что касается вопроса, то на него ответит Кристина. А я с вашего позволения, пойду к себе в кабинет. — Он сделал паузу. — Лёш, пойдём зарывать топор?