Гринер и Тео. Роза для короля
Шрифт:
Пару раз Дерек подъезжал к Тео; магичка ехала впереди, опустив голову. Они о чем-то шептались – Гринер мучился неизвестностью, полагая, что они обсуждают его сны. Двойственное чувство возникало у него, когда он глядел на магов: он боялся осуждения или даже отвращения… и хотел сам, первый, признаться в том, что скрывает. Это бы показало его умным, сдержанным… Лучше ведь быть таким, да, чем неуверенным в себе и скрытным? Но в глубине души Гринер понимал, что он именно такой, иначе – что мешало ему открыться раньше? Именно неуверенность.
Кто он? Зачем он здесь? Он ничего не решает и следует слепо за наставниками.
Хотя… Юноша не признался бы себе в этом прямо, однако чувствовал иногда желание… удивить Кендрика. Сказать ему о своей «тройственности», и увидеть восхищение на его лице.
Словом, Гринер не был уверен, хочет ли рассказать Тео о своих снах. Но поговорить все равно было надо.
Хотя бы о том, что беспокоило его во вторую очередь после Кендрика.
Бард поерзал за спиной Гринера и тот чуть повернул голову назад:
– Остановиться?
– Да, надо подружиться с кустом, – скривился Рик и спрыгнул с коня. – Что за чаем ты меня напоил? Весь день желудок крутит… к концу путешествия останется от меня неясная тень с искаженным мукой лицом…
Гринер свистнул, давая понять ехавшим впереди магам об остановке.
Ну, насчет кустов бард преувеличил. Гринер заметил только один, причем далеко… они ехали по равнине, плоской, как блин, поросшей сухой травой – лишь кое-где виднелись впадины, где белыми пятнами лежал снег. Ночью стало примораживать, да и днем было уже не так тепло, как на юге. Всего раз Тео сама подъехала к ученику – показала Гринеру видневшиеся впереди горы. Пока они напоминали темную полосу на горизонте.
И еще вокруг было много озер. Маленьких, больших, средних – они сверкали на солнце, как… «Как озера на солнце», – не совсем поэтично подумал Гринер. Будь у него чуть меньше тяжелых мыслей, он обязательно обратил бы внимание на красоты вокруг, но большую часть времени парень ехал, уставясь в холку своего коня… или же хохоча над шутками барда, стараясь изо всех сил казаться прежним, легкомысленным и веселым Гринером.
Он направил коня к Тео. При Дереке он спросит, Дерек – не бард.
– Как твоя задница, Гринер? – с сочувствием спросила Тео. Юноша заподозрил насмешку, но лицо ее выражало искреннее участие.
– Дерек Вам рассказал… Лучше, чем раньше. Я хочу спросить.
– Ну…
– Э-э-э… Долго ли до ближайшей деревни? На земле уже холодновато спать.
Они всего раз переночевали в постелях – в Алае, маленькой деревушке. Остальные две ночи провели под открытым небом.
Естественно, он спросил совсем не то, что собирался.
– К вечеру будет. Еще что-то?
– Я… насколько вы доверяете барду?
Тео с Дереком переглянулись. Гринер
– Он здесь… – магичка пожала плечами. – Да, доверяю. Так сложилось.
– Тео у нас фаталистка, – вставил Дерек.
– Да. – Подтвердила Тео. – Фаталистка до первого случая что-нибудь изменить. А пока пусть все идет как идет. А у тебя есть сомнения?
У Гринера была куча сомнений, но лишь малая часть их касалась Рика.
– Просто… Не важно. Если вы ему доверяете, то и я буду.
Он отъехал обратно к обочине. Бард уже ждал его. Подмигнул и спросил шепотом:
– Удачно?
Вот что пугало Гринера. То, что Рик, казалось, мог читать его мысли. Этого и маги не могли… но этот шпион-бард как-то умудрялся. Иначе откуда он узнавал, когда надо пошутить, а когда трястись сзади молча? И вот опять он понял, что Гринер хочет поговорить с Тео наедине.
– Ага, – ответил юноша, подавая барду руку. Тот поправил чехол с лютней на спине и забрался в седло.
«Насколько люди, делающие вместе что-то важное, могут доверять друг другу?», – подумал Гринер.
Дорога постепенно начинала забирать вверх, и магичка объяснила, что они въезжают на плато. Они пересекали его лишь по самому краю, и, хоть и старались ехать быстрее, провели на нем четыре часа. Гринер решил, что никогда-никогда не забудет ощущение, когда ветер свистит в собственных костях. Так, по крайней мере, ему казалось – постоянный, сильный ветер продувал насквозь, сколько бы одежды они на себя не нацепили. Но к началу вечера, когда они подъехали к краю плато, все страдания были вознаграждены. Перед путниками открылся потрясающий вид: даже Гринер отвлекся от запутанных мыслей, услышав восторженные восклицания барда. Ему подумалось, что это плато словно бы отрезало унылую и холодную равнину, которую они пересекли, от сказочной страны сверкающих шапками снега гор впереди, елей-великанов, темно-зеленым бархатом покрывающих склоны и долины, полной сияния ручьев. Гринер не раз видел и снег, и пенящиеся во льду ручьи, и горы… но все вместе, именно здесь – было необъяснимо куда более красиво, чем просто зимний пейзаж.
Тео показала налево, туда, где плато понижалось и встречалось с невысокими горами. Там текла река, собравшая в себя все ручьи этой волшебной долины.
– Обычно проезжают там. Вдоль реки наверняка остались дороги.
– А тут? – спросил бард, высовываясь из-за плеча Дерека. Конь Гринера стал уставать и Рик пересел, когда они почти подъехали к краю плато.
– Тут… – Тео спешилась и подошла к краю обрыва. Трудно было определять на глазок, но Гринер сказал бы, что до земли несколько миль. – Слишком высоко.
– Но у нас вырастут крылья, – серьезным тоном предположил бард.
– Почти, – ответила магичка и обратилась к ученику: – Гринер, справишься со своим конем?
– А? Что? Думаю, да.
– Только накинь ему на глаза что-нибудь сначала.
– Ты это несерьезно, – присвистнул бард.
– Тебе тоже на голову плащ накинуть?
Бард покачал головой и послушно слез на землю. Потянулся, помассировал бедра. Маги тем временем позаботились, чтобы животные не видели того, что должно было произойти.