Гринвичский меридиан
Шрифт:
— А, ты снова боишься! А ведь избавиться от всего, что тебя мучает, так просто! Надо всего лишь взглянуть в глаза самым страшным вещам. Уверяю тебя, что при ближайшем рассмотрении они окажутся не опаснее мышки.
— Каким же это вещам?
— А вот пойдем!
Он схватил меня за руку и потащил к окну. Я попыталась вырваться, но у Режиссера оказалась поистине железная хватка. Не выпуская меня, он распахнул створки и указал:
— Видишь этот переход? Зубцы по краям довольно
— Да никогда! — взвизгнула я.
— Сейчас, — жестко сказал Режиссер и, легко подхватив меня, поставил на подоконник.
Я в ужасе оглянулась, но Пола нигде не было видно. "Он бросил меня! — подумала я в панике. — В такой момент!"
— Отпусти меня, пожалуйста, — взмолилась я. — Мне никогда не удержаться на такой высоте. У меня сразу голова закружится.
— Я буду рядом, — заверил Режиссер, но это ничуть меня не ободрило.
— Ты сумасшедший, да?
— Да, конечно. Все великие люди безумны.
Я даже не стала оспаривать его величия. Да я и не сумела бы этого сделать, не видя его фильмов. Зато безумие его казалось очевидным.
— Я позову на помощь!
— О! Это же английский клуб. Здесь никому ни до кого нет дела.
Оглянувшись, я убедилась, что и впрямь никто не обращает на нас внимания. Даже официант проскользнул мимо с видом настолько равнодушным, словно в этом заведении считалось в порядке вещей то, что посетители вскакивают на подоконник. А Пола все не было…
Мной вдруг овладело такое бессилие, что я даже перестала сопротивляться. Режиссер сразу почувствовал это и рывком увлек меня за собой. Мы спрыгнули на крышу перехода, и ветер тут же занялся моим платьем, забираясь под узкий подол. Я содрогнулась, и Режиссер заботливо обнял меня за плечи. Мне показалось, что от его тела веет какой-то горячечной одержимостью. А лица мне опять не удалось разглядеть, потому что пока мы сидели в клубе, совсем стемнело.
— Смелее! — он подтолкнул меня к злополучным зубцам.
— Такой ветрюга! Меня же снесет!
— Я веду тебя против ветра. Если тебя и снесет, то на крышу. Не бойся же!
— Почему я тебя слушаюсь?!
— Потому что тебе надоели обыкновенные люди. И ты боишься сама остаться обыкновенной на всю жизнь… Вот я — не такой, как все. А твой друг наверняка богатенький обыватель.
Я заспорила, защищая Пола, хотя и была обижена на него:
— Вот уж нет! Если хочешь знать, он под бензопилу бросился, защищая лес!
Режиссер надменно хмыкнул:
— А вот это уже глупо… Что он — спас тот лес? Или это принесло ему известность и народную любовь? Ради чего он совал голову в
— Не говори о нем так, пожалуйста!
— Тебе неприятно? Хорошо, не буду. Все равно ведь его нет. Его больше не существует.
— Ты опять?
— А разве ты сама еще не поняла, что для тебя его больше не существует?
— Нет, — я вложила в свой ответ всю возможную твердость.
— Ну и ладно, — легко согласился Режиссер. — Давай я тебе помогу.
Он опять приподнял меня и поставил на один из выступающих зубцов. Меня качнуло ветром, но Режиссер крепко держал мою руку.
— Посмотри вниз, не бойся. Обычно советуют не смотреть, но ты ведь для того и пришла сюда, чтобы все увидеть собственными глазами. Посмотри же! И ты победишь эту черную бездну!
Он произнес это так вдохновенно, что я и в самом деле воспряла духом. И даже подумала: "А почему бы и нет? Мне давно пора научиться справляться со своими страхами".
Фонари внизу протянулись тусклой, прерывистой цепочкой, и в пятнах отбрасываемого ими света то и дело пролетали машины — одинаково серые с высоты. Редкие пешеходы, перебегав дорогу, высвечивались как залетные мошки и были ничуть не крупнее.
Внезапно Режиссер выпустил мою руку и, заскочив на возвышение, повернулся ко мне лицом. Ветер взъерошил его волосы, и он, засмеявшись, прижал их ладонью.
— Пошли! — крикнул он, отступая. — Иди за мной! Я покажу тебе все величие и всю низость этого мира…
И я сделала первый шаг.
Глава 11
( из дневника Пола Бартона)
Она ничего мне не рассказала. Слушая ропот сосен, я сидел во дворике, устав бродить по улицам, и смотрел на ее окна, словно влюбленный мальчишка. Не понимаю, как пропустил тот момент, когда ее узкая тень проскользнула к подъезду. Может быть, моя фея влетела прямо в окно? Когда зажегся свет, я поднялся и в каком-то беспамятстве двинулся на зов теплого прямоугольника. Я не представлял, что могу ей сказать. Я ждал слов от нее.
Она спросила: "Почему ты бросил меня в этом ужасном замке?"
"Я не бросил, — возразил я. — Официант обещал вызвать тебе такси. Я должен был срочно уйти. Ни минуты не было".
Я не солгал ей и в то же время знал, что обманываю. Я спросил, понравилось ли ей там, и она ни словом не обмолвилась о Режиссере. В целом выходило, что ей там не понравилось, но она хотела бы оказаться в Красном замке еще раз. Я не стал говорить, что это звучит довольно странно. Ведь я был готов к более беспощадному ответу.