Гришка против Пустынного демона

Золотарев Егор

— Откуда вы? — спросила остроносая девушка с пухлыми розовыми губами.

— Далеко, очень далеко, — махнул рукой Гриша и отпил из протянутой чаши сладкое вино.

— Вы такой красивый, — томно сказала на ухо брюнетка с черными глазами и призывно облизала губы.

— А у вас везде волосы такого солнечного цвета? — спросила та, что массировала ему голову. — Интересно было бы посмотреть.

Юноша что-то пробубнил, разжевывая сочное, в меру перченое мясо. Затем взял двумя пальцами истекающую медом ореховую сладость и положил рот. Вдруг

одна из девиц схватила его руку и принялась облизывать и обсасывать медовые пальцы. Тут же кто-то начал гладить и целовать шею, а брюнетка заскользила рукой вверх от колена к паху.

Гриша не мог поверить, что это происходит на самом деле и даже ущипнул себя. Но вспомнил про Назифу и Ура и охрипшим голосом спросил:

— Можно я друзей позову? Они тоже голодные. Нас обокрали ночью.

Поглаживания и поцелуи сразу же прекратились. Девушки отпрянули от него и так изменились в лице, будто он превратился в нечто мерзкое и противное. Донна Витория перестала играть, медленно повернулась и угрюмо спросила:

— У тебя нет денег?

Гриша понял, что поторопился с признанием и чуть не ударил себя от досады. Но отступать было поздно, поэтому он кивнул и упавшим голосом ответил:

— Денег нет. Приютили паренька, а он нас ограбил. Унес золото, еду, оружие. Короче, все.

Подносы и кувшины исчезли вместе с девушками, а оставшиеся схватили его за руки и грубо поволокли к двери.

— Убирайся! Вон, отребье! — кричали они.

На спину посыпались удары маленьких кулачков, а у самого выхода кто-то ухитрился пнуть его под зад. Гриша вылетел на улицу и дверь за ним с грохотом захлопнулась.

— Вот те на! А сначала такими милашками показались, — он вышел из-за угла и увидел друзей, обеспокоенно ищущих его взглядом.

— Где ты был? — набросилась Назифа. — Мы уже начали волноваться.

— Да так, неважно, — признаться было стыдно, поэтому он поменял тему разговора. — Выяснили, где живут лирры?

— Да. В лесу за городом, — ответил Ур и погладил зверька, которого держал в руках. — Грустно с ними расставаться. Как родные уже.

— А мне не грустно! Это из-за них мы постоянно попадаем в беду, — возмутилась Назифа.

— Ты хотя бы грушу съешь. Тоже ведь голодный, — Ур сорвал с дерева фрукт и протянул Грише.

Тот, чтобы не выдать себя, поблагодарил и мигом съел сочащуюся сладкую грушу. Город оказался узким, но длинным. Улица закончилась небольшой площадью, за ней шла следующая. Так они прошли три улицы, а до конца города так и не дошли. Наконец, решили напроситься к кому-нибудь в гости и отдохнуть.

— Приветствуем вас, — Ур поклонился пожилой паре, сидящей на крыльце и перебирающей крупу.

— И вам здравствовать, — откликнулся седовласый мужчина и с интересом посмотрел на троицу.

— Мы идем из Груфу в Эль-Кар и заглянули в ваш город по делам. Ночью нас ограбили, поэтому мы не можем позволить себе гостиный дом. Не пустите ли нас отдохнуть?

Он наклонился к жене, и они шепотом перекинулись парой фраз.

—

Хорошо, заходите. Мы как раз собирались приготовить похлебку, — он кивнул на крупу, встал и поманил рукой.

Обрадованные путники не заставили себя долго ждать и вслед за хозяевами зашли в невзрачный домик. Обстановка была самая простая и говорила о небольшом достатке: две узкие кровати, длинная лавка под окном, стол, три стула и кованный сундук.

Мужчину звали Кун, а его жену – Садики.

— Неужели не на букву «В»? — не удержался Гриша и Кун объяснил, что они тоже не местные и в молодости, во времена «Битвы Светлых», перебрались сюда жить.

— В первые годы я тоже путал все имена и названия, — улыбнулся он. — Эта улица называется Воролеева. А соседняя Веригеева. Наших друзей зовут Вадон и Витория.

— Витория?

— Да. Вы слышали о ней? Говорят, ей принадлежит блудный дом возле площади Визигры, но она отрицает, и я ей верю. Такая хорошая и добрая женщина не может заниматься грязным делом.

Гриша с трудом сдержался, чтобы не вывалить все, что осталось на душе после посещения этого дома.

«Ага, хорошая женщина. Девиз у них видите ли: «ни один мужчина не уходит от нас неудовлетворенный». Враки! Даже еду отобрали, не говоря уж о другом».

Ур начал расспрашивать о местных обычаях и достопримечательностях, а Назифа пошла на кухню помогать хозяйке.

Вскоре пожилая Садики поставила на стол тарелки с горячей похлебкой и нарезала черствый зерновой хлеб.

— Угостить вас нечем, — принялся оправдываться Кун, показывая на скудную пищу. — Денег едва хватает на налоги и еду.

— У вас большие налоги? — Гриша попробовал пресную жижу серого цвета и грустно вздохнул, вспомнив мясо донны Витории.

— Огромные. Наместник забирает почти восемьдесят частей заработанного.

— Восемьдесят! — Ур аж подпрыгнул от негодования. — Как такое возможно! Почему вы не откажетесь столько платить?

— Как мы можем отказаться, если деньги идут на строительство храмов? Без них Боги перестанут помогать, и пустыня поглотит наши плодородные земли.

Друзья переглянулись, но не стали уверять в обратном. Если люди во что-то свято верят, то любое вмешательство в их веру вызовет отрицание, агрессию и страх.

Когда они поели, Ур взял хлеб, разломал на несколько кусков и засунул в бурдюк с лиррами. Те, зашевелились и захрустели.

— Кто там у вас? — поинтересовалась Садики.

Ур развязал мешок, и белые пушистые зверьки высыпались на пол.

— ЛИРРЫ!!! — завопила женщина и выбежала из дома.

Через несколько секунд она вернулась с острыми вилами и бросилась на испуганных лирров.

Глава 17 Кручу, верчу, запутать хочу!

— Что вы делаете?! — Гриша схватил стул и отразил удар ошалелой женщины.

— ВОН!!! Пошли вон из моего дома! — завизжала она, все еще пытаясь проткнуть вилами зверьков.