Гришка против Пустынного демона
Шрифт:
«Может, хотя бы половину себе оставить? Если домой не вернусь, придется здесь жизнь налаживать. Деньги понадобятся на дом, коня… жену. Да мало ли что еще надо будет купить! — он посмотрел на детей, сидящих на полу, и шумно выдохнул. — Но им нужнее».
— Муна, подойди ко мне, — позвал Гриша. Женщина отложила стопку свежеиспеченных лепешек, встала рядом и вопросительно уставилась.
— Ты – добрая и хорошая женщина. Я вижу, как дети любят тебя. Прошу, возьми это золото и вырасти сироток.
Муна прижала руки
— Нет-нет-нет, я не могу! Это же так много!
— Прошу, возьми и постарайся сделать их счастливыми. Вместо Амизи.
Она переводила растерянный взгляд с монет на Гришу и обратно. Затем бросилась ему на шею и зарыдала. В это время из кухни появился Фенуку. Он увидел жену, прижимающуюся к груди молодого человека, и опешил. Но когда овладел собой осторожно спросил:
— Что здесь происходит?
Муна отстранилась, вытерла слезы и указала на монеты:
— Гриша дарит нам эти деньги, чтобы мы смогли вырастить детей Амизи.
— Так много? Зачем? Тебе самому пригодятся, — воскликнул хозяин гостиного дома. — Мы их прокормим и на одежду наскребем.
— Возьмите…пожалуйста. Это нужно в первую очередь для меня.
Супруги долго и горячо благодарили юношу за золото и за то, что избавил город от демона.
— Будто он один это делал, — обижено прошептал Ур Назифе.
— А мне все равно, — махнула она рукой. — Главное, что у меня столько денег, что я теперь не только отца, но и себя могу обеспечить на всю жизнь.
Они собрали вещи, попрощались с новыми друзьями и зашагали к воротам. Народ все прибывал и прибывал в город. Стражники издали увидели троицу и замахали руками.
— Спасибо вам! Простите за сомнение. Вы не очень-то похожи на убийц демона, — смущенно сказал бородатый стражник.
— Не суди сытого по отрыжке, — нравоучительно сказал Ур и поднял вверх указательный палец. — Иногда она бывает от голода.
Все рассмеялись. Молодой стражник привел верблюдов, и путники вышли за ворота старинного города Груфу.
***
— Давайте хотя бы меняться, — обиженно сказал Ур.
На двугорбом верблюде ехала Назифа, а на одногорбом – Гриша, с вещами и лиррами.
— Я не могу. Мне надо ногу беречь, а то опять распухнет. Попроси Назифу.
— Да ладно, залезай ко мне, — смилостивилась она и ударом ноги велела верблюду опуститься.
Счастливый Ур пристроился за девушкой, но обнять ее побоялся и уцепился за второй горб. Когда верблюд поднялся, то библиотекарь чуть кубарем не покатился по опустившемуся заду животного. Назифа успела схватить за шкирку и держала, пока он не устроился поудобнее.
— Сколько до Варавии? — спросил Гриша.
— Не знаю. Никогда там не был, но судя по карте, завтра к обеду должны дойти.
— А зачем мы вообще туда идем? Давайте оставим зверьков себе. Я к ним уже привыкла, — предложила
— Нет! Мы обещали – значит выполним. Они не домашние животные, а друзья, — Гриша любовно погладил мешок с лиррами, который повесил спереди.
Стражники, по распоряжению наместника, привязали к верблюдам несколько вязанок дров и бурдюки с водой, поэтому, когда солнце начало клониться к закату, друзья остановились и развели костер.
— Во-первых, свет, — зачем-то начал объяснять Ур. — Многие хищники и твари боятся огня, поэтому не подойдут. А, во-вторых, тепло. Днем так жарко, что кожа плавится, но ночью здесь прохладно. Мы еще не так далеко от гор отошли.
Гриша снял сапоги, лег и подложил их под голову:
— Расскажи лучше про Варавию. Что за город такой?
— Не город, а государство так называлось. Варавии уже давно нет, но название местности существует. Это самая плодородная и лесистая земля. Я сам там никогда не был, но много читал. Озера и речушки почти на каждом шагу. А когда много воды, то много и травы, а значит – животных.
— Логично, — кивнул юноша.
— Также в Варавии очень дружелюбный народ. Потому что они не знают зноя пустыни и не сталкиваются со скудным урожаем... Я всегда мечтал там побывать.
— Надеюсь, хоть там все пройдет хорошо, — тихо сказала Назифа. Остальные с ней согласились.
Ночь прошла спокойно. Правда, когда пришла очередь дежурить Грише, он снова заснул. Но остальные об этом не узнали.
— Как же хорошо, что у нас есть верблюды, — Гриша покачивался на горбу животного и ел орехи.
— Да, спасибо наместнику Озазу за такой подарок, — ответил Ур и вновь подтянулся.
Он постоянно скатывался с горба верблюда к заду, но даже не думал жаловаться. Лучше так, чем пешком. В полдень, когда солнце повисло над головой, а ветер стих, Назифа предложила остановиться и сделать навес.
— Хорошая идея, — похвалил Гриша. — От этого адского пекла у меня уже голова раскалывается.
Они слезли с верблюдов и сняли покрывала, которыми были перевязаны деревяные седла. Ур начал предлагать, как им устроиться: то натянуть между дровами, воткнутыми в песок, и лечь под навес, то снова вырыть ямы.
— Давайте натянем покрывала между верблюдами? — предложил юноша. — Они послушные, постоят, пока мы отдыхаем.
— А тебе их не жалко? Они тоже хотят отдохнуть, — возмутился Ур.
Будто в подтверждение его слов один из верблюдов издал гортанный низкий звук.
— Ну ладно, уговорили. Давайте копать яму.
Он наклонился к земле и застыл. Оба верблюда стояли по колени в песке и продолжали проваливаться.
— Что за…
Вдруг он почувствовал, как песок расползается у него под ногами, а верблюды почти одновременно жалобно заревели. Назифа, которая отходила по «женским делам», увидела, что творится и бросилась к ним: