Гробница Фараона
Шрифт:
Я поднялась по лестнице в свою комнату и принялась отчищать орнамент. Я налила в таз воды и терла тряпочкой свою находку, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — ответила я. В дверях стояли Доркас и Элисон. У них был настолько торжественный вид, что я, забыв о находке, закричала: — Что случилось?
— Мы слышали, как ты пришла.
— Боже, неужели я наделала столько шума?
Они переглянулись и улыбнулись:
— Мы тебя ждали, — сказала Доркас.
Наступила
— Что-то случилось? — настаивала я.
— Нет, дорогая, все по-прежнему. Мы решили поговорить с тобой, а сегодня твой день рождения, четырнадцать лет — определенная веха в жизни… Мы подумали, наступила пора…
— Все так таинственно, — прервала их я.
Элисон перевела дух.
— Джудит… — Доркас кивнула, подбадривая ее. — Джудит, ты всегда думала, что являешься дочерью одной нашей дальней родственницы, кузины.
— Да, очень дальней, — подтвердила я.
— Это не так.
Я перевела взгляд с одной женщины на другую.
— Тогда кто же я?
— Ты наша приемная дочь.
— Я знаю. Но если мои родители не ваши родственники, то кто же они?
Они молчали, и я воскликнула в нетерпении:
— Вы же пришли мне рассказать.
Элисон откашлялась.
— Ты была в том же поезде, где и Лавиния.
— Когда произошло крушение?
— Да, тебе было около года.
— Мои родители тогда погибли?
— Видимо.
— Кто они были?
Элисон и Доркас обменялись взглядами. Доркас слегка кивнула Элисон, что означало: скажи ей все.
— Ты не пострадала.
— А мои родители погибли?
Элисон кивнула.
— Но кто же они были?
— Они… видимо, сразу погибли. Никто тебя не разыскивал.
— Значит, неизвестно, кто я такая! — воскликнула я.
— Так как мы потеряли сестру, мы решили удочерить тебя, — объяснила Доркас.
— А что случилось бы со мной, если бы вы меня не удочерили?
— Может быть, тебя удочерили бы другие люди.
Я смотрела на них и вспоминала, с какой добротой они всегда относились ко мне, а я досаждала им бесконечной громкой болтовней, часто приходила в перепачканных платьях, а сколько было разбитой посуды… Я бросилась к ним и обняла обеих.
— Джудит, — улыбнулась Доркас, слезы блестели в ее глазах, у нее всегда слезы близко.
— Ты стала нашей отрадой. После смерти Лавинии нам так необходимо было утешение, — сказала Элисон.
— Ну, значит не о чем плакать, — объявила я. — Может быть, я — потерявшаяся наследница несметных богатств. Мои родители повсюду разыскивают меня…
Доркас и Элисон снова заулыбались. Теперь у меня
— Это же гораздо лучше, чем быть дальней родственницей. Но все же интересно, кто я такая.
— Очевидно, твои родители сразу погибли. Это была такая ужасная катастрофа… Многих погибших не смогли опознать. Папа ездил и опознавал Лавинию. Он вернулся такой расстроенный.
— Почему вы сначала сказали мне, что я ваша дальняя родственница?
— Так нам казалось лучше, Джудит. Мы считали, ты будешь довольна, узнав, что ты наша родственница.
— Вы думали, раз меня не искали… я была никому не нужна и это могло меня расстроить и омрачить мое детство.
— Можно найти много объяснений, почему тебя не искали. Может, у тебя были только родители и никаких других родственников. Это вполне вероятно.
— Сирота, родившаяся у двух сирот.
— Вполне вероятно.
— А может, твои родители только приехали в Англию.
— Я иностранка! Может, француженка… или испанка. Я ведь смугленькая. А волосы вообще кажутся черными при свете свечей. Хотя глаза светлые… светло-карие. Но вообще-то я похожа на испанку, впрочем, многие жители Корнуолла похожи на испанцев. Потому что испанцы потерпели поражение возле наших берегов, когда мы разгромили Армаду.
— Ну, все закончилось удачно. Ты стала нам родной, и я не могу тебе передать, сколько радости ты нам доставила.
— Не знаю, почему ты такая мрачная, Доркас. Это довольно волнующе… не знать, кто ты есть на самом деле. Такое может открыться! Может, где-нибудь у меня есть брат или сестра… Или дедушка и бабушка. Может, они приедут за мной и увезут в Испанию. Сеньорита Джудит — звучит довольно привлекательно. Или мадемуазель Джудит де… какая-нибудь. Подумайте только, я еду к своей семье, которая меня давно потеряла, они живут в чудесном старинном французском замке!
— Ой, Джудит. Вечно ты все придумываешь, — покачала головой Доркас.
— А я рада, что она так ко всему относится, — добавила Элисон.
— А как еще я должна относиться? Мне никогда не нравились дальние родственники.
— Значит, ты не чувствуешь, что тебя бросили… что ты не была нужна никому… за тобой не пришли.
— Нет, конечно. Они же не знали, что мои родители погибли. Так как они находились в чужой стране, то их не разыскивали, а что касается грудного ребенка… меня… они часто обо мне думают. «Интересно, какой теперь стала девочка», — говорят они. «Сегодня нашей дорогой Джудит исполняется четырнадцать лет»… Хотя нет, ведь это вы меня так назвали.