Гробница императора
Шрифт:
– Выходим отсюда, – приказал он Тану.
Его противник направился к двери.
– Осторожнее, товарищ министр, – шепнул Пау. – Кажется, он сам хочет, чтобы вы вышли отсюда.
– Заткнись!
Однако Пау был прав. Линь сам прочитал то же самое в глазах Тана. Но оставаться здесь было нельзя. Как там сказал председатель Госсовета? «Жизнь человека может быть тяжелее горы Тай или легче гусиного перышка. Какой будет твоя жизнь?»
– Шевелись! – приказал он Пау.
Они медленно направились к выходу. Линь быстро водил взглядом по галереям, ища, не таится ли где-нибудь
Столько мест, где можно спрятаться…
А он совершенно беззащитен, стоит на возвышении, и от смерти его отделяет только этот старик.
– Идти некуда, – спокойно произнес Тан.
– Прикажи всем, кто прячется в этих галереях, показаться мне, – обратился к нему Линь.
Чтобы подчеркнуть свои слова, он надавил лезвием Пау на горло, и старик вздрогнул. Хорошо. Пусть узнает, что такое страх.
– Сам прикажи, – ответил Тан.
– Покажитесь! – крикнул Линь. – Немедленно. От этого зависит жизнь вашего повелителя.
Малоун услышал крик.
Услышал его и Соколов. Он держал сына на руках, а тот прижимался лицом к его груди.
– Кажется, это был голос Линя, – шепотом заметил Малоун.
– Что-то насчет того, что кто-то должен показаться, иначе их повелитель умрет, – перевел Соколов.
Малоун медленно выдохнул, обдумывая все возможные варианты. В нескольких шагах впереди была открытая дверь. Схватив Соколова за руку, Коттон увлек его внутрь здания. Они оказались в еще одном длинном коридоре, вдоль которого тянулись двери. Подкравшись к одной из них, Малоун осторожно повернул ручку. Они оказались в маленьком помещении без окон, размером не больше восьми квадратных футов, заполненном большими глиняными горшками, которыми, вероятно, пользовались во дворе.
«Ждите здесь», – беззвучно прошевелил губами Коттон, обращаясь к Соколову.
Русский ученый кивнул, всем своим видом говоря: «Вы правы, его нельзя бросить одного».
– Я вернусь, а вы спрячьтесь здесь.
– Где Кассиопея?
Малоун не мог рассказать ему о страшной трагедии. Пока что не мог.
– Ведите себя тихо, и все будет хорошо.
Закрыв дверь, он покинул здание и направился к открытой двери в противоположном конце внутреннего двора, откуда продолжали доноситься голоса.
Карл Тан упивался моментом.
Линь Йон загнан в западню.
Всего в монастыре проживали лишь девять братьев. Двое находились здесь, еще один присматривал за Львом Соколовым. Оставшиеся шестеро, рассеянные по всему комплексу, ожидали приказа Тана.
Малоун осторожно шагнул в дверь.
Он оказался в просторной прихожей; дальше был зал общих собраний, торжественно-величественный, перекрытый сводами, сверкающими желтыми изразцами. Пламя шести жаровень, расставленных по три в ряд, выплескивало на пестрые стены огненное сияние. Вдоль стен были расставлены доспехи и оружие. В противоположном конце стояли пятеро.
Пау, Тан,
Линь держал меч, приставленный к горлу Пау.
Они стояли перед стеной с закрепленными наклонно урнами, в которых лежали свернутые в трубки рукописи. Тысячи свитков, уходящих на пятьдесят футов вверх. Малоун оставался в тени, уверенный в том, что ничем не выдал свое присутствие. Он отметил, что по периметру зала расположены другие небольшие помещения, отрезающие его со всех сторон от окружающего мира. Свет проникал сквозь колоннаду наверху, вероятно, обрамленную окнами.
Снаружи снова прозвучал гонг.
Малоун воспользовался доспехами и оружием в качестве укрытия. Его взгляд скользнул по двум верхним ярусам галерей. Ему показалось, он заметил там какое-то движение, но полной уверенности не было.
Необходимо было помочь Линю.
Ближайшая горящая жаровня находилась всего в нескольких шагах от Коттона, прямо рядом с галереей, где он прятался. Приблизившись к огромному бронзовому сосуду, источающему невыносимый жар, он укрылся за ним и оглянулся налево и назад, убеждаясь в том, что ему ничего не угрожает.
Все спокойно.
– Министр Тан! – крикнул Малоун. – Это Коттон Малоун. Я держу вас всех под прицелом.
– Рад слышать ваш голос! – откликнулся Линь Йон, не в силах поверить своей удаче.
Он увидел, как Малоун появился из-за жаровни, держа в руке пистолет.
– Теперь я могу безнаказанно перерезать тебе горло, – шепнул Линь на ухо Пау. – С твоей ложью покончено.
– Вы нашли в себе мужество отнять человеческую жизнь?
– С твоей жизнью у меня не возникнет никаких проблем.
– Сделайте правильный выбор, товарищ министр. Ставки слишком высоки.
Острие прижималось к коже. Так легко одним движением перерезать старику горло. Линь посмотрел на Карла Тана, жалея о том, что лезвие угрожает Пау, а не ему.
Принять решение будет проще простого.
И тут Линь вдруг увидел кое-что в глазах Тана.
– Он хочет, чтобы вы это сделали, – прошептал старик.
Глава 79
Войдя в монастырь, Кассиопея и Виктор оказались во внутреннем дворе. Все было тихо, и только из распахнутых двустворчатых дверей в дальнем конце доносились возбужденные голоса. Они осторожно направились туда, держась под прикрытием колоннад галереи нижнего яруса. Добравшись до дверей, Виктор прижался к стене и заглянул внутрь.
– Малоун там, – шепотом сообщил он.
Вдвоем они крадучись проникли внутрь, оставаясь в прихожей, ведущей в просторный зал. Коттон стоял лицом к возвышению в противоположном конце, держа под прицелом пистолета Тана и двух братьев. Линь Йон обхватил Пау Веня сзади, приставив ему к горлу меч.
Укрывшись за массивной колонной, Кассиопея и Виктор наблюдали за происходящим.
Тан что-то говорил, обращаясь к Коттону, однако внимание Кассиопеи привлекло то, что происходило наверху. В арке галереи второго яруса появился человек с арбалетом. Коттон не мог видеть эту угрозу, находившуюся прямо над ним.