Гробница судьбы
Шрифт:
Пол галереи скрипит. Беззубый человек в обвисшей шапке заглядывает внутрь ее и в ужасе смотрит на нас. Я подношу палец к губам, и мы машем ему руками, призывая его молчать.
Но его колени уже испачканы грязью после принесения присяги на верность Этольду. Он знает, как угодить своему новому господину.
– Это сын Ги!
Мы мчимся по дороге в сторону мельницы. Копыта разрывают землю у нас за спиной. Я бегу так быстро, что мое сердце выпрыгивает из груди, но доспехи висят на теле тяжким бременем. Передо мной появляется река. Стук копыт отдается
Рыцари Этольда останавливаются у края воды. Река слишком быстрая, а плотина не смогла бы выдержать их веса. Им придется спуститься вниз по течению к броду, а это даст нам время, чтобы уйти от погони.
Но брод находится не так далеко, и мы, отвязывая наших лошадей от ив, теряем драгоценные минуты. Мы скачем по следам Уильяма вверх по склону холма из тумана в направлении Отфорта. Перед нами открытая пустошь, удобная для верховой езды.
Сзади до нашего слуха доносятся звуки рога. Обернувшись, я вижу пятерых всадников, преодолевающих вершину холма. Они появляются из тумана, словно волны из моря. Острия их копий сверкают в солнечных лучах. Этольд видит Джоселина. Он знает, что если захватит его, то поставит Ги шах и мат.
И мне известна моя роль в этой шахматной партии. Я – прорвавшаяся вперед пешка, защищающая более уязвимые фигуры. Я встаю в стременах и наклоняюсь вниз. Конская грива бьет мне в лицо. Что-то пролетает по воздуху справа от меня – стрела. Я скачу с такой скоростью, что едва не обгоняю ее. Они не могут пробить мои доспехи, но могут ранить коня. Я бью его по бокам ногами, хотя он и без того мчится изо всех сил.
Передо мной появляется невысокая стена. Мой конь преодолевает ее без особого труда, но скачущий сзади конь Джоселина не столь удачлив. Я слышу его крик и звук падения. Обернувшись, я вижу черного коня, корчащегося на земле и бьющего копытами воздух. Рядом с ним лежит Джоселин.
Для принятия решения у меня есть лишь доля секунды, и я действую без колебаний. Я с удовольствием посмотрел бы, как конь Этольда втаптывает Джоселина в грязь, но Ги никогда не простил бы мне это. Я натягиваю поводья, разворачиваюсь и мчусь в сторону наших преследователей. Подняв копье, я целюсь в самого маленького из них. Рыцарь вытаскивает из ножен меч и пришпоривает коня.
Это отнюдь не похоже на тренировочную схватку в саду замка. Здесь яблони не качаются на ветру, и все происходит в два раза быстрее. Ветер выбивает слезы из моих глаз. Я ощущаю в ладони твердое шершавое древко. Мой противник поднимает щит. Я целюсь в него копьем и вспоминаю все, чему учил меня Горнемант.
Я проскакиваю мимо – и промахиваюсь. Непонятно, почему. Может быть, это трусость? Может быть, я оробел в решающий момент и провалил свой первый экзамен на звание рыцаря? У меня нет времени на размышления. Передо мной следующий противник. Он не ожидал, что я прорвусь. Его щит висит за спиной, меч покоится в ножнах.
Я не намерен промахиваться еще раз. Подняв копье, я прицеливаюсь прямо в его открытое лицо. Горнемант не одобрил бы это – он говорит, что нужно целиться в тело, самую крупную цель – но я хочу не сбросить
На сей раз я ничего боюсь. Мое копье туго входит в живую плоть и застревает там. Извлечь его не представляется возможным. Я вынужден отпустить древко, иначе вылетел бы из седла. Моя рука дрожит и немеет, и только позже я понимаю, что острие копья прошло сквозь череп и уткнулось в заднюю часть шлема. Я разворачиваю коня и смотрю назад.
Рыцарь валится в седле вперед, копье все еще торчит из его головы, подобно клюву цапли. Теперь я вижу рисунок на щите, прикрепленном к спине, – красное поле и белая полоса. Это герб Этольда.
Остальные рыцари прыгают с лошадей, бросают на землю оружие, срывают с себя шлемы. Я думаю, гибель Этольда потрясла их. Затем я вижу дюжину рыцарей, скачущих в нашу сторону. Возглавляет кавалькаду Ги на своем гнедом коне, за ним развевается его знамя. Он выпрыгивает из седла и бежит к Джоселину, который стонет и трет голову. Он будет жить – по крайней мере, столько, сколько потребуется, чтобы рассказать историю о том, как я его спас.
Теперь Ги наверняка произведет меня в рыцари.
Глава 21
– Пойдем со мной.
Не было никакого предупреждения, никаких комплиментов, которые он обычно говорил, оценивая ее платье или прическу. По его тону ничего нельзя было понять. Элли даже не успела рассмотреть выражение его лица, поспешив вслед за ним в кабину лифта. Выйдя из своего кабинета, она краем глаза заметила на ковре возле двери кучку пепла и подумала: интересно, сколько времени простоял здесь Бланшар.
Они постоянно слушают вас, Элли.
В лифте он вынул из кармана карту-ключ и вставил ее в небольшую щель, которую Элли никогда раньше не замечала. На панели высветилась кнопка седьмого этажа.
– Нажми ее.
Элли повиновалась. Возможно, она ожидала этого, но кнопка оказалась более упругой, нежели другие, как будто она была сделана из другого материала или к ней был подключен отдельный механизм. Лифт начал двигаться – не вверх, а вниз. Лампочки на панели мерцали, показывая его прохождение по шахте. Второй этаж… первый… подвал 1… подвал 2… и вдруг – седьмой этаж.
– Не все находится там, где ты ожидаешь это найти.
Лифт задрожал и остановился. В тот самый момент, когда открылись двери, на Элли словно дохнуло само время. Она ощутила сырой, темный запах чего-то, что здесь хранилось веками. Интересно, на какой глубине они находятся? Лампа в кабине лифта выхватила из темноты квадрат пола, выложенного каменной плиткой. Все остальное тонуло во мраке.
Неожиданно все вокруг вспыхнуло ярким светом. Как только Бланшар вышел из кабины лифта, загорелись скрытые фонари, осветившие небольшую квадратную комнату, заключенную между старинными каменными стенами. В стенах были вырезаны полки. Казалось, даже камень должен был проседать под тяжестью лежавших на них сокровищ: тарелки и кубки, супницы и подносы, чаши и канделябры. Они сверкали, распространяя по полу захлестывавшие друг друга волны серебристого и золотого цвета.