Гробовщик. Дилогия
Шрифт:
Пыж решительно ухватился за дверь, висевшую на одной петле, и, как смог, закрыл её проход в квартиру. Придвинул к ней стол из кухни. Притащил из спальни остатки кровати, подпёр ею всю эту баррикаду. Нашумел, конечно, но теперь, чтобы проникнуть внутрь и добраться до него, кому бы то ни было придётся изрядно постараться.
Перевёл дух. Покурил. Потом подтащил к окну драное кресло, уселся так, чтобы было видна площадка у вентиляционной шахты. Автомат положил себе на колени. Рюкзак поставил рядом.
Страх ушёл, но накатила апатия.
Ну и пусть, – сказал он себе. – Подожду до утра… Нет до завтрашнего полудня. Если не вылезут, вернусь в «Сто рентген».
Он стал представлять, как пойдёт обратно, как разживётся по пути хабаром. Как будут у него в баре расспрашивать про этот поход, а он многозначительно отмалчиваться… Раньше такие мысли его развеселили бы. Но вот теперь, он многое бы отдал за то, чтобы сейчас оказаться там – на минус четвёртом этаже, рядом с Беком, Баркасом. И Алесей.
А те, о ком он думал, стояли в это время на дне бетонного колодца, решая, с которого из двух вентиляторов снимать защитный кожух, с левого или правого?
Решило дело отсутствие у правого нескольких болтов крепления. Запасливый Баркас достал из рюкзака и протянул Беку плоскогубцы. Себе достал ещё одни, чуть покрупнее, и они вдвоём стали откручивать оставшиеся гайки с болтами, которыми крепился ржавый, в мелкую решётку, щиток, перекрывавший воздуховод. Всё было пыльное и давно закаревшее, Бек и Баркас в полголоса чертыхались, перехватывали ручки своих инструментов поудобнее, толкались, наступали друг другу на ноги…
Наконец последний болт был выкручен. Баркас, стараясь не шуметь, потянул крышку на себя и поставил её в сторону. Им открылся вентилятор с огромными лопастями, а за ним проход: здоровенная жестяная труба, метра полтора диаметром.
Выдохнули. Вытерли пот. Бек достал было сигарету, но Баркас отрицательно покачал головой. Показал пальцем на свой нос. Втянул воздух. Бек сплюнул, вернул сигарету в пачку.
Встал на карачки, посветил на недалёкий вентилятор фонариком. Оглянулся на Алесю, смерил взглядом подтянутую фигуру Баркаса.
– Гранату бы туда, – буркнул себе под нос. – Для верности.
– Так пролезешь, – тихо усмехнулся Баркас.
– Вот и ползи тогда первым! – зашипел Бек.
Баркас фыркнул, отодвинул его от входа, встал на четвереньки, потом и вовсе распластался на покатой жести и ужом проскользнул в треугольный проём между лопастями.
За ним без труда преодолела вентилятор и Алеся.
Замыкал Бек. К его удивлению и для него места между лопастями оказалось предостаточно. Громко сопя, он в полной темноте бодро работал локтями и коленями, пока не получил чувствительный пинок по голове от подошвы Алесиных ботинок. Притормозил, прислушиваясь.
Через пару метров труба превратилась в прямоугольный жестяной желоб, а ещё метров пять спустя, Баркас ощутил под руками ребристую решётку вентиляционной отдушины. Сдвинул её в сторону.
– Дай фонарик.
И когда получил желаемое, посветил в открывшийся тёмный проём. Повертел фонариком влево, вправо и вдруг, одним движением нырнул вниз.
Как ни старался Баркас, приземлиться бесшумно не удалось. Эхо зашуршало в обе стороны короткого коридора, в который он попал. Слева, метрах в пяти-шести, виднелась дверь нараспашку, а за ней – нижняя лестничная площадка. Справа коридор обрывался большой дверью с кодовым замком. Дверь была приоткрыта…
Темной тенью порхнула сверху Алеся. Мягко приземлилась, щурясь, как от яркого света.
Последней из проёма в воздуховоде показалась голова Бека.
– Как тут? – громким шёпотом спросил он.
Баркас, подсвечивая фонариком, махнул, мол, вылезай, и приложил палец к губам – тихо!
Пока Бек, стараясь не шуметь, выбирался из проёма, он прошёл к комнате с приоткрытой дверью, заглянул, подсвечивая фонариком. Сзади громыхнуло. Это Бек поскользнулся на плитке пола и упал на колени. Снова эхо заметалось в коридорчике.
– Тише ты! – шикнул Баркас, оборачиваясь.
– А вот и компрессорная, – прошептал Бек, подходя нему и заглядывая через плечо. – Удачно попали.
Баркас первым вошёл в это помещение.
Трубы, трубы, какие-то желоба, толстенные кабели… Он споткнулся, направил фонарик себе под ноги. Там лежала большая пластмассовая кукла без глаз. Посветил вокруг: игрушечная машинка, на которую наступил кто-то тяжёлый, несколько книжек без обложек, ржавый трёхколёсный велосипед с одной педалькой… Ещё куклы: безголовые, безногие, безрукие. Сидели на трубах, неловко раскинув ручонки, валялись на полу, несколько штук болтались в воздухе, будто бабочки, нанизанные на острые проволочные крюки.
– Мама моя, – пробормотал Бек сзади.
– Валить надо, – сказал Баркас, направляя выше луч фонаря.
Перед ними в ряд стояли шесть полуметровых круглых жестяных коробов с решётками, сквозь которые виднелись шестиконечные полукруглые лопасти.
– Ну, и который из них левый?
– Проверяем все! – скомандовал Баркас, передал фонарик Алесе и потянулся к защёлке, которая запирала решётку первого вентилятора.
– Подсвети, – Бек шагнул ко второму коробу.
Закладка была в четвёртом. Мятый целлофановый мешок, сложенный вчетверо. Бек протянул руку, чтобы взять его, как вдруг:
– Шлёп-щёлк! Шлёп-щёлк! – раздалось из коридорчика, по которому они пришли в эту комнату.
Все замерли. Бек приложил палец к губам, шагнул к ней, схватил за руку, в которой был фонарик, выключая свет. Баркас на цыпочках подбежал к ним, на ощупь нашёл плечо Бека.
– Уводи нас, – шепнул Бек.
Девушка потянула их за собой. Шаг, другой, третий. Поворот, ещё один, ещё…
Внезапно как-то разом посветлело. Бек посмотрел на потолок. Там набирала ярость большая неоновая лампа.