Гробовщик. Дилогия
Шрифт:
Его голос, видимо, разбудил девочку, и та захныкала, задвигалась у него в руках. Он опустил малышку на пол, взял за руку, подвёл к одному из стульев:
– Давай, садись.
Полтораш повёл в её сторону носом, шумно втянул воздух.
– С вами не соскучишься, – сказал он. – Где вы уже это чудо раздобыли?
– Где раздобыли, там уже нет, – грубо сказал Бек.
– А вы в курсе, что она…, - он ещё раз принюхался. – Ну, точно. Контроллёром от неё так и разит…
– В курсе, в курсе, – прервал его Бек. – Ты не отвлекайся. Куда ты нас должен
– А вот не скажу, пока не накормите, – сказал Полтораш. – Так что если не хотите до утра от любопытства изнывать – раскошеливайтесь.
– И с чего ты решил, что мы с тобой хоть куда-нибудь пойдём? – пожал плечами Бек. – Репутация твоя давно известна. Многие с тобой ходили, да немногие возвращались.
Полтораш помолчал, сверля его взглядом из-под капюшона, потом спросил:
– Печень тебе проткнуть что ли, чтоб ты кровью изошёл? А-то дерзкий больно стал с нашей последней встречи.
Он повысил голос:
– Может, тут желающие бросить мне вызов появились? Ну так давайте – рискните! По-одиночке или все скопом. У меня только на счет её, – он кивком указал на Алесю. – Строгое указание. И она уж точно пойдёт – побежит, как миленькая…
Напуганная его голосом, заплакала девочка. Алеся вскинула руку, не давая никому сказать ни слова.
– Прости нас, Полтораш, – сказала она смиренно. – Только-только чуть ли не с Того Света вернулись. Ещё не отпустило. Ты скажи нам кто и куда нас зовёт. Мы при тебе обсудим и ответ дадим.
– Со всем почтением, – добавила она.
– Ну вот, можете, ведь, если хотите, – наконец сменил гнев на милость Полтораш.
– Не плачь, маленькая, – повернулся он к девочке. – Дядя Полтораш больше не будет ругаться.
Он хлопнул себя по бёдрам, встал и спросил бодрым голосом:
– Так будут в этом доме ужинать? Или как? У вас ребёнок уже вон плачет от голода.
Соорудил нехитрый ужин. В ход пошла тушёнка, намазанная на хлеб, бутылки с минералкой и бутерброды, которыми Кораблёв щедро их одарил ещё на дебаркадере, несколько пачек ломанного печенья.
Баркас брал еду со стола не глядя. Думал, что вот ведь какая штука: всего каких-нибудь двенадцать часов назад, этим утром, жизнь его была лишена всякого смысла. А теперь…Ему, безбожнику, вдруг страстно захотелось перекреститься.
Вместо этого он достал из рюкзака салфетку и вытер ею перепачканную щёку девочки. А та бодро поедала хлеб с тушёнкой, запивая всё минералкой, забавно морщилась, когда газированные пузырьки щекотали в носу.
Алиса медленно жевала бутерброд с колбасой и смотрела в одну точку перед собой. Она очень устала. Один только разговор с этой «тётей Ритой» вымотал её до предела. А ещё, она, похоже, догадывалась, кто мог прислать Полтораша. И если она права, то – хорошего мало. Тот, на кого она думала, ничего не делал просто так.
Бек прикидывал, не разжечь ли в соседней комнате костёр. Очень хотелось горячего чая. Останавливало, что не только свет, но и запах дыма разнесётся по окрестностям и привлечёт незваных гостей. Вообще, он планировал сначала
А ещё Бек боролся со страстным желанием спросить про встречу на болотах и про птицу, которая тащила эту тварь неведомо куда.
Пыж ел и не чувствовал вкуса еды.
Полтораш здорово его напугал. Сначала он долго топал на лестнице, поднимаясь на третий этаж. Затем с гадким звуком скрёбся в закрытую дверь:
– Открывай, как там тебя…
Когда же Пыж так и не ответил, сжимая автомат в мокрых от пота руках, предупредил:
– Вот только посмей мне хоть раз стрельнуть!
А потом одним ударом разбил всю его баррикаду. В проем, правда, сразу не сунулся. Пыж бы с перепугу весь рожок в него всадил.
Вместо этого Полтораш, на несколько минут затих, а потом буднично так спросил:
– Что, так и будем стоять?
И тут же, без передышки, длинное щупальце с острым когтём на конце метнулось к Пыжу, обвилось вокруг автомата, вырвало из рук и с добычей сгинуло в дверном проёме.
– Пусть пока тут постоит, – пояснил голос. И знакомый силуэт в плаще, с капюшоном на голове, шагнул в квартиру и, как ни в чём не бывало, предложил притащить из соседних квартир, какие найдутся, стулья и кресла.
– Ребята вернуться усталые, – пояснил Полтораш. – А ты им каждому по стулу. Да ещё бы стол найти человеческий. Чтоб не как животные с пола ели. Будет тебе за это благодарность и уважение.
Стулья нашлись, как и стол. Они расставили всю эту мебель в комнате для наблюдения. Несколько раз Пыж пытался узнать, что вообще Полторашу от него нужно, но тот или не отвечал, либо говорил, что мол, не люблю по сто раз одно и то же рассказывать. Вот соберётесь все вместе, тогда и узнаешь.
Перекусили.
Пыж ел, стоя у окна. Он сходил за автоматом, что так и стоял, прислонённый к стенке возле входа в квартиру. И теперь тот висел у него на плече.
Полтораш, расположился в драном кресле. Выжрав две банки тушёнки и почти полбуханки хлеба из запасов Пыжа, он пришёл в благостное состояние духа, вытащил из кармана дождевика окурок сигары, добыл огонь из потёртой зажигалки и закурил, выпустив облако едкого дыма. А потом спокойно так сказал, что если за Пыжом сюда не вернуться – он его убьёт. Не из злобы или неприязни. А потому, как знает он про него, про Полтораша, непозволительно много…
Ужин, между тем, заканчивался.
Бек выпил последние несколько глотков минералки, отставил пустую бутылку в сторону, подошёл к окну и закурил сигарету, пуская дым наружу. Рядом встал Пыж, тоже с сигаретой.
Баркас снова стал вытирать мордашку девочки, а Алеся подошла к столу и стала сортировать недоеденное: что в мусор, что завернуть и – в рюкзак.
– Ну-с, накормили вы меня от души, напоили – тоже, – сказал Полтораш, доставая из кармана очередной (где он их только берёт?) окурок сигары. – Теперь к делу.