Гром над городом
Шрифт:
– А потом ты, ухватившись за первую подходящую реплику о прическах, напомнила всем про сундук с париками! Ты не дала этому разговору угаснуть! Благодаря тебе все девушки загорелись желанием сегодня же устроить примерку.
– Что за вздор...
– А потом, – перехватил Ларш нить рассказа, – был пустой театр, запертая изнутри кладовая, труп на полу и прочие страхи. И никто в потрясении не сообразил, что к лежащему на полу человеку подходил и прикасался только один человек – Шеркат!
– Что ты хочешь сказать?
– Хочу сказать, что кузены-Лебеди на весь Аршмир известны своими
Джалена молчала, резко побледнев.
– Запертая изнутри комната, труп в свете факелов... да, вся компания была потрясена, а ты сыграла потрясение. Я помню показания, в том числе и твои: Шеркат вошел в комнату, потрогал Жилу Жизни – и начал распоряжаться. Кого отправил за лекарем, кого за стражей, кого расставил караулить выходы... и вскоре остался с Арризаром вдвоем. Тут-то «труп» и ожил.
– Я не давала таких показаний!
– Конечно, нет. Это я уже сам дознался... Кузены быстро отодвинули засов второй двери и вышли на балкончик. Да, одному человеку не выбраться с балкончика на крышу, но двое это сделали. Один встал на перила и уперся руками в стену, второй по его плечам влез на крышу и подал кузену руку. Оба молодые, крепкие, ловкие. Пока всё шло по плану розыгрыша. Шеркат стер грим с лица Арризара – сам Младший не смог бы так аккуратно сделать это без зеркала. Чуть-чуть грима осталось, наш лекарь его нашел. А дальше кончился розыгрыш и началось убийство. Шеркат ударил Арризара в висок. Чем – не знаю, у него было с собой что-то... удобное. Удар убил младшего Лебедя сразу, наш лекарь за это ручается...
– Я же просила – без подробностей!
– Шеркат приложил к разбитому виску Арризара его плащ, кровь впиталась в ткань, на крыше не осталось следов...
– Умоляю... не надо...
– Нет, ты слушай! Шеркат ударил мертвого кузена еще и по лбу – там, где недавно был «кровавый» грим, и сбросил тело с крыши в густую крапиву, чтоб его не сразу нашли, не определили, что Арризар убит только что. А потом твой сообщник спрыгнул с крыши на балкончик – не совсем удачно, сломал перила, но с балкона не сорвался. Вернулся в кладовую, вновь закрыл изнутри дверь на балкон и пошел кричать про исчезнувший труп.
– Мой сообщник? – серьезно переспросила Джалена. – Я могла бы сказать, что всё это – одни слова. Подумаешь, я позвала на прогулку бутафора! А в разговоре о париках участвовали все женщины в компании, и Авита тоже. Но я не буду мешать следствию. Я честно скажу: да, я приняла небольшое участие в розыгрыше. Именно в розыгрыше. Я понятия не имела, что это выльется в злодейство!
Ее руки, словно птицы взлетели к груди, пальцы сплелись в горьком, трагическом жесте.
–
Джалена даже не бросила на нее взгляда. Она не отрывала глаз от Ларша.
– Я бы тебе посочувствовал, – вздохнул Ларш. – Но я знаю, что было дальше, когда Шеркат унаследовал волшебную застежку. Знаю о «надежном человеке, без которого нельзя». Знаю о женщине, которая сопровождала Шерката во время колдовских обрядов.
– Колдовских обрядов?.. – изумилась Джалена. – А, тот мальчик, что сидел на крыше сарая... Ну так он и подтвердит, что я не плела заклинания и не плясала чародейные пляски. Я стояла, онемев от ужаса, потому что впервые увидела это... это... у меня и слов-то нет! Шеркат проводил обряд сам. Да и зачем я ему нужна в колдовстве?
– Зачем? – хмыкнул Ларш.
Ответа на этот вопрос он не знал... вернее, не знал до этого мгновения. А сейчас его озарило. До чего же всё просто! Последний осколок лег в готовую мозаику.
– Наверняка Шеркат не только превращал людей в животных. Он и сам мог превратиться в зверя. Я бы на его месте не удержался. Это же верх магической власти – измениться самому. Но вот превращается чародей в волка, жабу, суслика... а обратно – как? Ни одна тварь не сумеет произнести волшебное слово. Если только она не попугай... Поэтому Баргу-дэр и предусмотрел участие в деле надежного человека. Друга, жены, любовницы, верного слуги. Того, с кем хозяин застежки делит свою волшебную власть. Кто вернет ему человеческий облик. Так, Джалена?
– Это очень интересно, – улыбнулась Джалена. – Но что из этого мой господин может доказать перед судом?
– Доказывает палач, – развел руками Ларш. – Ты уверена, что выдержишь пытки?
Авита нахмурилась, хотела что-то сказать, но промолчала.
Лицо Джалены стало строгим:
– Если бы мне это сказал кто-то другой, я бы испугалась.
– А я чем лучше других?
– Ты – Спрут. И стоишь на скользком льду. Одно неверное движение – и разразится война между Спрутами и Лебедями. Как в Огненные Времена. Ты этого хочешь?
Ларш вздрогнул, вспомнив свои недавние размышления в зверинце. Чтобы скрыть смятение, он грубовато хохотнул:
– Война? Из-за тебя?
– Из-за амулета. Не забывай, он принадлежит Клану Лебедя. И его можно только купить, получить в дар или унаследовать. Если ты устроишь обыск и найдешь амулет, попробуй его взять! Он станет куском серебра. Застежкой. А я сегодня, сразу после... после гибели дракона, ужас какой... написала письмо Мудрейшему Клана Лебедя. У меня заранее на примете был надежный гонец. Я дала ему денег – и он уже скачет в Тайверан!
Ларш чуть не охнул. Предусмотрительная, стерва!
– Что ж, не буду сам хвататься за амулет и другим не велю. Но ты, стало быть, признаешь, что была сообщницей Шерката?
– В таких узких границах – признаю.
– Джалена, – не удержалась Авита, – это всё равно подсудное дело! Знать о преступлении – и не донести...
Ларш прикусил губу. Жалеет Авита Джалену. Предупреждает.
Джалена бросила на Авиту быстрый удивленный взгляд. Видимо, не ожидала сочувствия. А затем веско ответила Ларшу.